Информационный Завет. Основы. Футурологическое исследование - страница 11

Рецепт спекулятивных рассуждений всегда один и тот же. Исследователя, совершенно не знакомого с технической стороной дела, глубоко поражает какой-нибудь факт. В своём воображении он доводит его до гипертрофированной формы и соединяет с человеком настоящего. Выходит страшно и занимательно.

Ёнэдзи Масуда – блестящий мыслитель, один из тех, кто активно продвигал концепцию информационного общества в 70х-80х гг. прошлого века. Чтобы обозначить новый тип человека, возникающий в связи с развитием компьютерной техники и информационных технологий, он предложил термин homo intelligens. Буквально – «знаток», «человек, хорошо разбирающийся в чём-либо» (приводится и более поэтический перевод: «человек сведущий»^>21).

Почему появляется, по мнению Масуды, homo intelligens? Мыслитель рассуждает так. Развитие лобной доли головного мозга человека – революционный биологический скачок, позволивший сформироваться Homo sapiens. В эпоху распространения компьютеров формируется возможность объединения живой ткани и мощных вычислительных устройств. Биокомпьютер – аналог развитой лобной доли, выделивший нас из обезьян. Масуда правильно указывает на то, что само по себе повсеместное применение новых технологий не влечет за собой коренные социально-биологические изменения. Это предварительный этап. К чему? К слиянию машины и человека, и последующему генезису нового биологического вида (но не биоробота! Масуда чётко отделяет живое от искусственно-механического).

Исследователь хорошо разъясняет положения теории генно-культурной ко-эволюции в качестве довода в пользу появления homo intelligens. Метко описывает человека прошлого (мелочное, эгоистичное, хитроватое существо, озабоченное материальными благами). Однако отчего-то полагает, что новый человек будет альтруистом и, аки Супермен, броситься спасать человечество. Масуда отвергает конкуренцию и предлагает в качестве объединяющей идеи синергизм. Который понимает как совместную деятельность для предотвращения и преодоления кризисов с позиций гуманизма и глобализма. Такая оптимистичная трактовка типа будущего человека делает честь лично учёному, но оставляет вопросы^>38,39.

Почему бы человеку, использующему компьютеры (в том числе для улучшения собственных когнитивных функций), не быть эгоистом? Мошенником? Убийцей?

Прямой корреляции между высоким интеллектом и совестью не существует.

Синергетическое общество, о котором пишет Масуда, подчинено принципу главенства общественных интересов. Это коллективистская идея. Но гуманизм, который исследователь по значимости в новом обществе ставит рядом с глобализмом, – идея индивидуалистская. Гуманисты объявляют наивысшей ценностью самого человека и его потребности. Исторически гуманизм берёт истоки в антропоцентризме (куда уж эгоистичнее!). Его печальные последствия в XX веке хорошо известны. Идея гордого, сосредоточенного исключительно на себе, человека ведёт к ницшеанству. А там, где Сверх-человек, разумеется, есть и «недочеловек»^>2.

Само собой, Масуда не идёт так далеко в своих рассуждениях. Но могут пойти другие.

Конструкция, где общественное благо мирно сосуществует с личными амбициями, вряд ли прочна. Боюсь, человек и мир, описанный исследователем (действительно весьма сведущим и порядочным человеком), – красивая, но маловероятная утопия. В то же время ряд мыслей Ёнэдзи Масуды, безусловно, заслуживают внимания.