– Я думаю, эта парочка возмутителей спокойствия связана с иностранными врагами, – говорила одна из придворных дам.
– Может, это просто хулиганство? – предположил советник.
– Им дорого встанет такое хулиганство, – холодно заметил другой, – отставной генерал Ланс, – постукивая витой ложечкой по чашке.
– Не желал бы я сейчас быть на месте Гестора, – сказал первый советник, имея в виду владельца театра «Авэн».
– У него алиби, – сказала придворная дама. – Он был в отъезде.
– Это его не спасёт, – заявил генерал. – Его казнят вместе с заговорщиками.
– Ему вполне хватит того, что его театр закроют, – сказал первый советник.
Королева в задумчивости слушала мнения своих подчинённых.
– Отвратительно, должно быть, это смотрелось, – предположила придворная дама по имени Рея. Фарли её терпеть не мог за неделикатность и сварливый нрав, а она его – за острый язык и дружбу с королевой. – Говорят, девица была выряжена чудовищно.
– Я бы не стал так говорить, учитывая, что платье было скопировано с парадного наряда Её Величества, – неожиданно возразил Фарли.
Королева удивлённо перевела взгляд на своего молочного брата.
– Ты что, был вчера в театре?
Фарли утвердительно кивнул головой.
– Наш пострел везде поспел, – восхищенно воскликнула экзальтированная пожилая придворная дама по имени Клотильда.
– Я был в театре и хотел кое-что сказать по этому поводу, – осторожно начал Фарли. – Дело в том, Ваше Величество, что я знаю эту девушку…
– Насколько мне известно, вульгарная певичка из затрапезного кабака, – вставила ядовитая Рея.
– Вульгарной певичке едва исполнилось шестнадцать лет, – сказал Фарли. – Её зовут Олеана Мэй. У неё необыкновенно красивый голос. Я очень люблю её слушать. Вчера, после концерта, я поехал в кабачок «У Грина» и беседовал там с хозяином заведения и матерью Олеаны. Ваше Величество, эта девушка не виновата. Её обманули, пригласили выступить, даже не предупредив, что именно придётся исполнять.
– С кем только наш Фарли не водит знакомство, – брезгливо заметила госпожа Рея.
– Это его право, – холодно возразила ей королева. Придворная дама прикусила язык. Фарли, ободрённый поддержкой, продолжил:
– Ваше Величество, ведь вы знаете, что я чуть-чуть понимаю в музыке. Поверьте, эта девушка – самородок, алмаз. Я не преувеличиваю. Я давно собирался рассказать вам о ней, да все как-то к слову не приходилось.
– Как она могла петь со сцены городского театра крамолу, на мотив государственного гимна, да ещё в таком наряде? – возмущённо спросила госпожа Рея.
– Она не поняла, во что её втянули. Она никогда не согласилась бы выступить против власти Вашего Величества, – Фарли, игнорируя госпожу Рею, продолжал обращаться только к королеве.
– Она не понимала, что глумится над государственной святыней? – спросила королева.
– К сожалению, ей ни разу в жизни не доводилось слышать гимн.
– Она что, иностранка? – с иронией поинтересовалась Рея.
– Она – бедная девушка, одна кормит мать и маленького брата. Отец её погиб на войне. Ей некогда принимать участие в торжествах и народных гуляниях. А где ещё можно услышать гимн?
– Ну, это я даже не знаю, как назвать, – негодующе сказала Рея. – Стыд и позор для гражданина страны не знать родного гимна!
– Не буду спорить, – сказал Фарли. – Но это ещё не повод, чтобы отрубить гражданину голову.
– Ну, я думаю, дознаватели разберутся, – спокойно сказала королева, подводя итог разговору.
