То, что накануне показалось адской болью, выглядело цветочками по сравнению с тем, что было сейчас. Рука сама потянулась к визофону набрать номер скорой, но замерла на полпути. Вызов медицинской бригады тоже стоил немалых денег, потому кое-как я добрела от кровати к коридору, где вчера оставила сумочку. Достала оттуда визитку и ещё несколько мгновений сомневалась, набирать ли номер.
Мотивацией послужил очередной спазм в голове, после которого я едва не потеряла сознание.
На той стороне ответили сразу. Голос мужчины прозвучал устало:
– Слушаю…
Наверное, я разбудила его.
– Ричард Стоун, – это имя в трубку я буквально простонала, когда попытка сдержать боль не удалась.
С обратной стороны повисло тягостное молчание, а в следующее мгновение тон мужчины прозвучал серьезно и собранно:
– Диктуй адрес!
Дальнейшие события словно стерлись из памяти, а может, я просто лишилась сознания.
Глаза открывала мучительно медленно. Яркий свет ламп сверху резал глаза и заставлял жмуриться. Я попыталась прикрыться рукой, но кто-то мягко удержал за запястья.
– Капельницы выдернешь, – я узнала голос Ричарда, звучал он немного сварливо. Повернувшись на звук, я все же сумела сфокусироваться на лице мужчины.
Он сидел на высоком стуле, рядом с медицинским ложем, на котором в окружении кучи проводов и датчиков лежала я.
Меня накрыло несвойственной паникой. Если я в больнице, то дело дрянь, и счёт за собственное лечение может загнать меня в могилу быстрее, чем самая жуткая головная боль.
– Где я? – озираясь по сторонам, спросила, при этом отмечая, что больше мигрени нет.
– В моей лаборатории, – Только сейчас я заметила, что вчерашний клиент одет в белый халат, наподобие врачебного, разве что на этом вышита большая эмблема “Сакс технолоджис”. Как раз сейчас Ричард просматривал показания приборов, а потом с укоризной произнес: – Я ведь просил позвонить, когда заболит голова, а не когда придется вытаскивать тебя с того света.
Не знаю почему, но первой реакцией появилось желание оправдываться, но я задавила в себе этот синдром отличницы, заставляя себя задавать другие вопросы:
– Когда вы сказали мне про головную боль, это показалось дурацкой шуткой. Откуда мне было знать, что все зайдет настолько далеко? Да и вообще, с чего вы взяли, что мне станет плохо?
В голову тут же пришла мысль о том, что в мороженом был какой-нибудь хитроумный наркотик, и теперь я сама сдала себя в лапы маньяка.
– Инкуб, – Ричард обронил всего одно слово и встал со стула, отходя подальше от кровати. – Ты попала под его внушение. Если девочка не глупая, сама догадаешься где и когда.
Внутри все похолодело, а в следующий миг я даже рассмеялась и расслабилась. Это Ричард так шутит. Не могла я ну никак вчера пересечься с инкубом, а тем более, чтобы тот мне по мозгам проехался. Это ведь прописная истина, попадешь под влияние инкуба, на ночь останешься с ним. Устоять невозможно, сколько не сопротивляйся. Все равно окажешься с ним в постели, а утром ещё и брюхатой…
– Хорошая шутка! – я даже аккуратно похлопала в ладоши, чтобы не сбить капельницу из вены. – Но я вчера в начале вечера была в клубе, а потом в больнице у сестры. И никак не могла бы переспать с…
– Если бы переспала, то и не заболела бы, – перебил Ричард, вновь подходя ко мне на этот раз с двумя таблетками и стаканом воды. – Поверь, я знаю про этих чертей все.
Он не выглядел приколистом, но в пользу моей теории говорил ещё тот факт, что в нашем обществе инкубов по пальцам пересчитать можно. Слишком богатые, слишком могущественные, слишком желанные даже несмотря на последствия. Их фотографии и интервью регулярно транслировались по визорам, так что увидь я настоящего инкуба, тотчас узнала бы в лицо и сбежала, как можно дальше.
