Инквизиция Cредневековья - страница 10

Современный французский журналист и историк Жан Севиллья предлагает нам вспомнить хронологию событий. В 1231 году папа Григорий IX разразился против еретиков грозной буллой, которая и стала актом основания инквизиции. Тогда, как пишет Жан Севиллья, «борьба с еретиками была официально делегирована тем, кто имел в этом опыт: нищенствующим орденам. Главным образом, доминиканцам и францисканцам. После 1240 года инквизиция распространилась по всей Европе, исключая Англию»[43].

Итак, инквизиция была основана в XIII веке.

По мнению Жана Севиллья, слово «инквизиция», на самом деле, «покрывает совершенно разные события, продолжительность которых растягивается на шесть веков. Нет одной инквизиции, но есть три инквизиции: средневековая инквизиция, испанская инквизиция и римская инквизиция. С исторической точки зрения их смешение лишено смысла»[44].

Юридически независимая и действовавшая параллельно с гражданским правосудием, средневековая инквизиция была церковным институтом, и ее служители зависели исключительно от папы. При этом булла Excommunicamus («Отлучаем») не прописывала четкой процедуры ее деятельности. Правила формировались эмпирически, и они были разными на разных территориях.

Специально исследовавший этот вопрос Жан Севиллья пишет:

«Миссия инквизитора была точечной. Приехав в назначенную ему местность, он начинал с общей проповеди, излагая доктрину Церкви <…> После этого инквизитор публиковал два указа. Первый, указ веры, обязывал верующих доносить на еретиков и их сообщников <…> Второй, указ милости, давал еретикам срок от пятнадцати до тридцати дней для отречения, после которого их прощали. Когда этот срок истекал, упорствующего еретика передавали в трибунал инквизиции.

Вот тут-то историческая реальность переворачивается с ног на голову и наполняется всевозможными клише. Картина инквизиции так негативна, что создается впечатление, что это было царство произвола. На самом деле все было с точностью до наоборот: инквизиция была правосудием методичным, формалистичным и полным бумажной волокиты, часто значительно более умеренным, чем гражданское правосудие»[45].

Обвиняемый мог призывать свидетелей для своей защиты, имел право на отвод состава суда и даже самого инквизитора. Первый допрос обычно проводился в присутствии своего рода «конфликтной комиссии», состоявшей из уважаемых граждан, мнение которых всегда учитывалось. Имена доносчиков держали в тайне (своеобразная программа защиты свидетелей), но если имело место лжесвидетельство, лжеца ожидало суровое наказание, и все об этом прекрасно знали.

Сначала инквизиция даже не имела права выносить приговоры, но это было исправлено. Однако буква закона, запрещавшая назначать телесные наказания за духовные преступления, соблюдалась. Инквизиторы приговаривали к различным видам епитимьи (к временному или пожизненному заключению, к штрафам, к изгнанию, к отлучению от церкви и т. д.). Лишь много позже было разрешено применять пытку для допросов особо упрямых подследственных, но на пытки было наложено множество ограничений (по некоторым данным, только 2 % задержанных испанской инквизицией подвергалось пыткам, и те не длились более пятнадцати минут).

Ни к каким телесным наказаниям или тем более к смертной казни инквизиция приговорить не имела права. Это была уже функция светских властей. По словам испанского священника и историка инквизиции Хуана Антонио Льоренте, «преступления, не имеющие никакого отношения к верованию, не могли сделать совершителей их подозреваемыми в ереси, и расследование этих преступлений принадлежало по праву светским судьям»