Кровопускания не под запретом, пол-империи к ним прибегают, но в моём случае выпущенная кровь не пропадает зазря. А это уже недопустимо.
Надо будет сегодня вечером провести процедуру, а то к некроманту ехать, а он калач тёртый, соврёт — недорого возьмёт, скалится гнилушками, специально, гад, их не выправляет, хотя деньги имеются, в таком месте, где покойники, умерщвлённые злокозненной магией, долго не задерживаются, а Вигон уже пару лет служит. Тоже, как я, из провинции приехал.
Из дыры с мудрёным названием на юге, где некроманты рождаются пачками да в той земле и оседают по младости. Или по догляду Святого ордена.
Взгляд упал на тубус, в который я сложил найденную улику. Когда записи скручиваешь, магия, содержащаяся в них, неспособна причинить вреда. Да и кожух тубуса обшит свинцовыми нитями, как знал, что такую тяжесть лучше прихватить к ведьме.
Ведьма. Красивая, наглая, уверенная в себе и всё-таки хрупкая. Роза с длинными шипами. Дотянуться бы до средины, оторвать нижние листики, оголив лепестки и притронуться к ним у самого основания, а потом решить — обрывать дальше по одному или смять разом, чтобы следа от цветка не осталось.
Святой орден с ведьмами не церемонится, если подозрение оправдается. Коли сомнения останутся, если я укажу в финальном отчёте, что двухэтажный особняк на окраине с белым знаком на фасаде превратился в гнездо зла, и лилии в его саду источают горький гнилой аромат, ведьму уничтожат. Несмотря на всю полезность её дара.
И особенного в мире станет меньше. Я позабочусь, чтобы так и было, если она виновна. Чтобы больше не творила зла, лишившего её тени. И меня тоже после того, как я убил Есению. Выжег магическим огнём не без помощи камней…
— Приехали, каноник, — кучер проворно спрыгнул с козлов и распахнул дверь. Никогда не кланялся, но в преданности Силеника я не сомневался. Вместе приехали из провинции — вместе обжились.
Он у меня многих слуг стоит, поэтому единственный и остался, если не считать пришлой полуслепой кухарки.
— Как приказано, остановился за квартал. Здесь никто не заметит, коляски инквизиции не редкость возле площади Трёх императоров.
— Будь готов.
Мы с Силеником прошли огонь и воду, но бдительности не утратили. И в лишних словах не нуждались.
Я кивнул и отправился неспешным шагом к кварталу Вишнёвых садов. Расположение удачное: и до дворца подать рукой, и место респектабельное, правда, от садов осталось только название, застройка больно плотная, не до вишен, но соседи — люди приятные и известные. Проверенные, при этом не прочь донести куда надо, чтобы убрать конкурента.
Вот и теперь над особняком номер два сгустились тучи. Инквизиция дважды к невиновным не наведывается, жён добропорядочных граждан не убивают. Разве такому можно доверить казну империи?
Отчасти поэтому я решил не привлекать внимания, но не только. Нежданный визит иногда оголяет душу свидетеля не хуже исповеди.
— Я ждал вас, каноник, — граф Лонгрен был мужчиной видным, большим во всех смыслах. Значительным с манерами ленивого кота, понимающего, что сметану на него не пожалеют, а по первому писку его будет ждать отборный кусок говяжьей вырезки.
Холёный, чисто выбритый подбородок, руки с тонкими пальцами, лишёнными перстней, одетый с элегантной простотой даже дома, он двигался с удивительной грацией, более подходящей женщине и говорил вкрадчиво, но твёрдо. В глаза смотрел прямо, отвечал на вопросы так, будто заранее был к ним готов.
