Иное мне неведомо - страница 3

Впрочем, нет, я хочу вам поведать совсем другое – рассказать, почему, если бы ваша собака потерялась завтра, вы бы уже не застали меня здесь, в тени. Случалось ли вам когда-нибудь сталкиваться с тем, что ваша жизнь вдруг запуталась? А вот моя запуталась, завязалась в узел, который я не могу распустить. Я размышляю, сеньор, я думаю о том, как мне поступить завтра. В этом посёлке моя жизнь будет долгой, а когда у меня ноет нутро, это значит – нужно принимать решение. Вы верите в конец света? – спрашиваю я. А сеньор закрывает глаза и смеётся. Его хохот звучит громко и отзывается эхом в моих ушах. Я тоже смеюсь, но только потому, что смешлива. Да-да-да, говорю я ему. Сеньор вытирает рубашкой влагу с глаз. Заметили ли вы креповую ткань, что висит на окнах всех домов посёлка? Она вывешена в связи с приближающимся концом света, сеньор.

Первого января прошлого года моя мать открыла продуктовую лавку, и соседи начали толкаться там, как мухи на морде лошади, начинаю я рассказывать сеньору. Они беспокойно ходили взад-вперёд, как бешеные. И моя мать услышала, о чём все они толкуют. «Видать, в нынешнем году наступит конец света», – сказала она мне, а я рассмеялась, как вы сейчас, и ответила: «В этом посёлке уже и не знают, чего ещё придумать!» Но лицо моей матери омрачало сомнение, и я задорно сказала ей: «Мама, не верь этим выдумкам, они пришли к нам из других мест, а мы так далеки от всего, что и конец света о нас не вспомнит». Однако, когда я это произнесла, у меня впервые появился жар во внутренностях. И обжигал меня так, как сейчас, уже год спустя, словно какой-то сумасшедший поджёг собственные земли. Но на следующий день, второго января, ко мне пришла Каталина и, пока я чистила курятник во дворе, спросила, слышала ли я о конце света, а я ответила – да, но к глупостям я глуха. И снова в животе у меня что-то завертелось. Каталина задумалась, и я сказала ей: нам надо послушать, что говорят об этом в Большом Посёлке, поскольку в нашем от интернета толку почти нет. Мы нашли в интернете лишь кое-что об индейцах майя, но я сразу поняла, что конец света – ложь, не более чем абсурдная выдумка, а люди стали её бояться и говорить только об этом.

В маленьких селениях, сеньор, людям нужно во что-то верить, чтобы заполнить своё время. И вот настал день, когда один житель заявил: да, в других далёких-далёких странах в это настолько поверили, что начали сходить с ума. А потом ещё один как-то утром сообщил нам, что его дочь, живущая в столице, сказала ему, что и там ходят такие же слухи. На следующий день явилась одна женщина и рассказала, что прочитала в газете, будто на самом деле кто-то уже оповещал об этом раньше и что знающие люди твердят: в этом году всё и закончится. А потом пришла Хуана и объявила, что хочет, очень-очень хочет, чтобы всё закончилось, и поэтому она решила умереть, как её брат. Затем явился ещё один житель посёлка, который сказал, что его коровы начали вести себя странно, а другой – что его собаки по ночам лают на небо, и это может означать только одно – миру приходит конец. И местные газеты нам не помогали разувериться, потому что своими заголовками сообщали: да-да-да, наступает конец света. Тогда же Эстебан, тот самый, кто убил мою суку, впервые опустил ружьё на землю и сказал, что для января сейчас слишком жарко, реки в горах пересыхают, и такое может происходить только из-за неминуемого светопреставления. Наш мэр, возглавляющий самые разные интриги, объявлял официальный траур на весь прошедший, две тысячи двенадцатый, год. А я всем объясняла, спрашивали меня или нет: «Да вы ничего не понимаете! Этому мэру нужно одно – отвлечь нас на всякую ерунду типа этой, про конец света, чтобы мы ничего от него не требовали. Мир не кончается, но нашей деревне наступит конец, если мы не очнёмся».