— Спи, — приказал
я, невольно настраиваясь на долгую,
мучительную ночь.
Нет, я не
годился на роль страдальца. Я не привык
отказывать себе в радостях плоти, но…
merde! Я ещё
помнил то время, когда она таяла от моих
ласк.
В поместье
Бая, когда Таис приняла меня как мужа и
своего Альфу, между нами был не просто
хороший секс. Это было куда больше, куда
откровенней, чем просто соединение тел.
Я прикрыл глаза
вспоминая её восторженные вздохи в те
моменты, когда я входил в её увлажненное
для меня тело; её распахнутый невинный
взгляд, когда она замирала на самой
вершине вместе со мной и её неизменное
смущение, которое охватывало мою пару
сразу после того, как мы спускались с
этих вершин.
Я сжимал от
злости зубы, понимая, что могу заставить
её сейчас удовлетворить меня; могу даже
облегчиться с первой же попавшейся
свободной сукой, которыми наводнён
замок. Но правда заключалась в том, что
это не удовлетворило бы ни меня, ни моего
зверя.
После свежего
сочного бифштекса никто не станет
радоваться соевому мясу…
Мысленно
усмехнувшись, я наконец-то признал, что
мне повезло: в отличие от отца, которому
досталась расчётливая безжалостная
самка по уговору, мне повезло встретить
истинную пару.
К сожалению, не
идеальную спутницу, способную украсить
замок и герцогство, а слабую, излишне
упрямую полукровку с отсутствием всякого
воспитания.
Я представил,
что сказал бы на это сейчас Бай: что,
мол, всё дело в тренировке и правильном
учителе, только вот я хорошо помнил, как
преданно Настюха смотрела на моего
кузена… А Герман? Его пара – сто
процентный, безо всяких примесей,
человек, легко адаптировалась в стае,
приняв Севера даже после того, что ей
пришлось пережить.
И только моя
пара то целуется с чужаком, то пытается
передать мою дочь чужому Альфе.
Волк внутри меня
ощерился, не желая прощать проступки
нашей пары. Я и сам понимал, что Таис за
свои действия должна быть наказана. Но
как?
Планируя её
дальнейшее будущее в замке, я долго
прислушивался к дыханию Таис и чётко
уловил момент, когда оно выровнялось:
часы к этому времени уже давно успели
пробить два удара.
Только после
того я притянул её к себе, чтобы подкормить
своей силой дочку.
Наследницу,
которой едва не лишился по прихоти моей
собственной жены. Нельзя передать,
насколько меня это злило…
А вот прикосновения
к мягкой, нежной коже Таис, наоборот,
успокаивали…и тогда я придумал, как
накажу свою жену.
Тая
Когда стало
ясно, что мне не избежать возвращения
во Францию, я тряслась от ужаса, представляя
себе дни и ночи рядом с Валуа. Несмотря
на небольшой «семейный» опыт, я понимала,
что Этьена не остановит моя беременность,
а потому готовилась к худшему. Я понимала,
что в его стае за меня точно никто не
вступится; никто не защитит меня от
Этьена на его же земле. Впрочем, мне
опять вспоминались мои родители, и мама,
которую ни один человек не защитил от
отца. Даже бабушка тогда больше думала
о материальном благополучии нашей
семье, чем о душевном спокойствии матери.
Той, первой ночью
после возвращения, я нервничала, тряслась
от ужаса, почти не дышала, ожидая появления
Этьена в спальне, а когда он появился в
комнате… одна часть меня ужаснулась
от его внешнего вида, другая часть –
возбудилась от этого же.
Белоснежное
полотенце, низко сидящее на бедрах, не
могли скрыть внушительную мускулатуру
Валуа.
