– А это кто? – молодой следователь наконец заметил и обратил внимание своего наставника на двоих вошедших.
– Так, девушка, вы что тут забыли? Кто вас пустил? – повернулся к Эле старший следак.
– Понимаете, мы от Владимира Павловича… Журналисты… Канал… – обычно матерая ищейка не запиналась так перед всякими следователями и полицейскими, но вид крови вокруг, похоже, сильно её шокировал.
– Да вы вся бледная, милочка. Выйдете отсюда, пока в обморок не бухнулись прямо в кровищу! Никакого Палыча я не знаю. Сейчас я тут главный, и никому постороннему находиться здесь нельзя! – заявил следователь.
– Мы хотели только узнать… Отрабатывается ли версия разборок криминальных авторитетов…
– Девушка, вы меня слышали?! Выйдите отсюда, не надо тут топтаться в крови! Все комментарии через пресс-службу!
– Вы говорили, что здесь ещё две женщины погибло…
– Богом клянусь, сейчас и третья погибнет! Эй, ты! – следователь подозвал молодого полицейского, что без дела крутился у бара. – Выведи отсюда посторонних и передай своим, что если хоть ещё одна живая душа без погон в кафе зайдет, это всё будет в рапорте!
– Постойте, вы не имеете права! Мы здесь с разрешения… – Эля начала стандартный журналистский концерт, у которого только одна цель – дать Игорю хотя бы две-три лишних секунды для съемки.
Парень же сделал вид, что он более понятливый, чем его коллега, и уже направляется к лестнице. Правда, только затем, чтобы развернуться и ещё раз снять всё помещение общим планом.
Через минуту оба журналиста, бесцеремонно выгнанные из подвала, стояли за углом соседнего здания. Игорь отсматривал на камере видео, которые удалось снять, а Эля быстро набирала на телефоне сообщение в редакцию про пятнадцать трупов, среди которых две женщины.
– Вот мрак, никогда столько крови не видела… Бывает, в ужастиках её прямо ведрами льют, но когда вживую вот это вот всё… До сих пор дрожь пробирает, – призналась журналистка.
Её пальцы явно отказываются попадать по нужным клавишам, отчего приходится по нескольку раз перенабирать одни и те же слова.
Наконец она закончила и взглянула на коллегу.
– У тебя волосы до сих пор дыбом стоят. Ещё и потемнели как будто… – сказала она. – Я всё никак не пойму, ты то блондин, то брюнет…
– Это освещение вводит тебя в заблуждение. А вообще, я русый, – ответил парень, пригладив свои растрепанные волосы.
– Так, сейчас мигом домой, всё это скинь на сервер и тут же мне отпишись, как уйдет. Материал – бомба! Когда туда другие камеры пустят, там уже всё смыто будет, а мы самую кровяку засняли!
– Храбришься, а саму трясет, как лист на ветру…
– Ну я же всё-таки женщина! Знаешь, как страшно?! Я в морге так не боялась, когда за фотографией того актеришки туда пробралась… А тут прям техасская резня…
– Руку дай, – серьезно сказал Игорь.
– Да ладно, чего ты?! Я и не такое видала! – отмахнулась Эля.
Но парень всё равно поймал свободной рукой её ладонь, а затем закрыл глаза на несколько секунд, концентрируясь на этом тактильном контакте. Женщина тут же успокоилась и тоже на какое-то время прикрыла глаза.
– Опять эти твои энергетические штучки… – расслабленно сказала она. – Сколько раз просила тебя так не делать. Я, когда на взводе, и соображаю, и действую быстрее. А теперь буду, как вареный пельмень. А мне ещё пресс-службу комитета сейчас долбить, чтобы они нам первым подробности слили…
– Думаю, это было «спасибо». Всё, я пошел, надо успеть сбросить видео.
