В тапочках растрепанных ходил он
По каморке, взад-вперед-обратно,
В крохотном своем жилище.
Размышлял о сказанном в газетах,
О событиях – в вечерней прессе.
И зевал печальною зевотой,
Так зевать мог только прочитавший
Нечто странное, настигнут мыслью,
Что гусиной кожей – трус отпетый,
Что отрыжкой – записной обжора,
Схватками – беременная тетя…
Может быть, была зевота знаком,
Что пора уже и спать ложиться.
Только мысль его не отпускала.
И тогда он начал раздеваться…
