Менахем. Лошади жрали цветы, с которыми мы встречали красноармейцев.
Зоська. А красноармейцы хлестали бедных кляч до крови. Дора. От зависти, что лошадям есть, что пожевать.
Рысек. Из магазинов тащили все что ни попадя!
Владек. Офицеры ходили, обвешанные колбасами!
Рысек. У стекольщика забрали всю замазку.
Абрам. Думали – халва?
Владек. Потом эта замазка валялась по всему городу.
Хенек. Католический дом превратили в кинотеатр “Аврора”. Владек. На торжественное открытие кинотеатра пришли все мои одноклассники.
Якуб Кац. Товарищи! Дорогие одноклассники, дорогие одноклассницы!!! Вот и наступил этот долгожданный день! Вот и к нам пришло важнейшее из искусств. Как назвал Великий Ленин кинематограф. Теперь – спасибо Великому Сталину! – и у нас есть кинотеатр “Аврора”, то есть “Утренняя звезда”. Приветствуем тебя, Звезда Свободы! А как обстояло дело в прежние времена? Слово Поэту.
Менахем изображает Маяковского, а Зоська – лошадь.
Менахем. Владимир Маяковский. Хорошее отношение к лошадям.
Били копыта,
Пели будто:
– Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб. —
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
– Лошадь упала!
– Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…
“Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы сих плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь”.
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула и пошла.
Пришла веселая, стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.
Якуб Кац. Товарищи! Дорогие одноклассники и одноклассницы! Стоит жить, и работать стоит! Еще раз спасибо. А теперь, прежде чем мы перейдем к следующему пункту нашей программы, то есть угощению и танцам, передаю слово директору кинотеатра “Аврора”.
Менахем. Как уже сказал товарищ Кац, здесь, в бывшем Католическом доме, будет теперь кинотеатр “Аврора”, и я, его директор, обещаю, что скучать вам, товарищи, не придется. Уже завтра приглашаю вас посмотреть шедевр мирового кинематографа – “Октябрь” Эйзенштейна. На следующей неделе мы покажем комедию “Веселые ребята”, а затем “Цирк” и “Золотую лихорадку”…
Рысек. А “Я люблю всех женщин”?
Менахем. “Я люблю всех женщин” – тоже будет. Только одна просьба ко всем: помогите с мебелью – принесите в зрительный зал стулья и скамьи из костела, все равно его скоро закроют…
Рысек направляется к выходу.
Якуб Кац. Ты куда, Рысек?
Рысек. Долой жидокоммуну! Да здравствует Польша! (Выходит.)
Якуб Кац. Печально, товарищи! Перейдем к делам более приятным. Итак, танцы! Только еще один организационный момент… Пиво бесплатное, каждому полагается по две бутылки. Пиво Рысека прошу не трогать. (Включает граммофон, звучит советский вальс, все танцуют.)
Менахем (Доре). Потанцуем?
Дора. Все это плохо кончится, Менахем.
Менахем. Ничего не плохо.
Дора. У нас будет ребенок, Менахем.
Менахем. Здорово. Давай поженимся. Расписаться теперь стоит три рубля, и ничье разрешение не требуется.
Дора. А развод сколько?
Менахем. Развод – пять.
Дора. Дурак.
Менахем. Ты зато больно умная.
Владек (Рахельке). Потанцуем, Рахелька? (Танцуют.) Я тебе вот что скажу, Рахелька! Мне, пожалуй, даже нравится этот Советский Союз. Нет ни богатых, ни бедных. Покончено со всеми этими предрассудками. Еврей с поляком может пива выпить. На танцы сходить. И ничего. Терпеть не могу этих жуликов в сутанах. Это они во всем виноваты.
