– Не стая воронов слеталась? – спросил второй.
Асе он приглянулся больше, так как в нем угадывался человек, не лишенный чувства юмора, поэтому она обратилась именно к нему, протягивая удостоверение:
– Я Фомушника Арсения Антоновна, журналист газеты «Следопыт». У меня задание написать заметку о случившемся с Берлицким. Мне нужен Ростоцкий Борис Иванович.
– Пришли, значит, полюбопытствовать на плоды своей бурной деятельности? – не торопился представиться второй, разглядывая удостоверение и поглядывая то на коллегу, то на Асю. – Ну вы, ребятки, и кровожадные! Что ж, смотрите, если уж так не терпится.
И он неожиданно для Аси рывком сбросил простыню, открыв окоченевшее полуголое тело с гримасой ужаса на синюшном лице и запекшейся струйкой крови вокруг пулевого отверстия у виска.
Ася, возможно, и пересилила бы эту неприглядную картину, но ее чуткое обоняние подверглось такому небывалому испытанию в виде отвратительного запаха, что она не выдержала и, закатив глаза, повалилась в обморок. И если бы рядом стоящие мужчины не успели ее подхватить, тоже оказалась бы на носилках, прямо на трупе.
Асю перенесли на диван в зал и оставили с врачом. Пока ошеломленное сознание девушки приходило в себя от пережитого потрясения, санитары вынесли тело Берлицкого из дома. Сначала хотели и нуждающуюся в медицинской помощи Асю отправить на «Скорой», но врач отказался от дополнительной нагрузки, уверяя полицейских, что у него и без того хлопот полно. А потому лучше девушке остаться какое-то время в доме, так как она уже почти в сознании и даже открывает глаза.
– Она к тебе приехала, – заявил первому полицейскому второй, старательно пряча улыбку. – Вот сам и разбирайся с этой кисейной барышней. Только смотри, как бы она тебя не расписала в своей будущей статейке. На вид слабенькая, а язычок, наверное, что жало у змеи. Давай, пока! Я завтра приеду с протоколом вскрытия… А она ничего. Если, конечно, лишнего не начнет болтать. Вообще-то они все сначала похожи на ангелов. Моя, пока были только знакомы, такую скромницу из себя разыгрывала, что меня даже беспокоила ее излишняя молчаливость. Сейчас вспоминаю об этих временах как о рае, который я не ценил.
Ася потихоньку оправлялась от обморока, осознавая, где находится, и ей было ужасно стыдно. Первое задание – и такой конфуз. Она открыла глаза и встретилась взглядом с не понравившимся ей первым полицейским. Видимо, он и есть тот самый Ростоцкий Борис Иванович, с которым она собиралась встретиться. Даже в этом ей не повезло, потому что выглядит он бирюк бирюком.
Она было поднялась, но, чувствуя головокружение, осталась сидеть на диване. Ростоцкий устроился рядом, глядя в пол. Он, видимо, еще надеялся, что благополучно избавится от Аси.
– Может, вас отвезти домой? Вы неважно выглядите.
– Извините. Просто я не привыкла к трупам.
– А зачем вам привыкать? От вас этого никто не требует.
– Вы Борис Иванович?
– Вынужден это признать.
– А я Ася. Я, конечно, понимаю, что вам сейчас не до меня, но…
– Дело в том, что у меня очень мало времени. Нужно работать. Поэтому давайте сразу приступим к делу. Мне приказано информировать вас о происшествии.
– А я, по-вашему, что делаю – отрываю вас от работы, что ли?
Ася понимала, что делает что-то не то, но остановиться уже не могла. Нет, что он о себе воображает?!
– Законом о средствах массовой информации, между прочим, журналист назван лицом, выполняющим общественный долг. Поэтому я попрошу вас уважительно относиться к нашей деятельности. У прессы появился реальный шанс стать настоящей «четвертой властью», поэтому журналистика – один из мощнейших инструментов социального контроля над деятельностью…
