Вот, кстати, пока я не дошла до дома, нужно все взвесить, чтобы подготовиться к разговору с домочадцами. Я возвращаю в сумку расческу с зеркалом, выуживаю визитку и подношу ее к информеру, с готовностью выдающему мне данные. Занятия трижды в неделю по три часа, вечером. Обучение бесплатное. Учебные пособия предоставляются в полном объеме. Сессия в конце декабря. Чудесно! Если немного приструнить дела, норовящие расползаться в разные стороны, я смогу вполне успешно вписать обучение в свой устоявшийся график!
Услужливо попискивая, информер напоминает, что у меня еще есть неиспользованный сертификат на обучение, врученный лично мэром при переезде. Вот здорово! А я и забыла! Так что к дому я приближаюсь с уже созревшим решением, что быть мне студенткой! Будем на пару с Юсси корпеть над учебниками и передразнивать учителей.
– Народ, я дома! – выкрикиваю в уютно-кремовую глубину прихожей.
И сразу замечаю табличку на столике: «Покорми зверушку!». Улыбаясь, бросаю несколько медяков в прорезь. Юсси правильно рассудил, что так его толстощекого керамического хомяка-копилку невозможно не заметить, ведь рядом стоит ваза, где мы храним ключи от дома. Здесь же, на столике оставляем друг другу записки-напоминалки (несмотря на несомненное удобство гаджетов, все в нашей семье – приверженцы старых традиций). В общем, шансов насобирать нужную для покупки заветной игрушки сумму у хомяка гораздо больше здесь, чем в спальне хозяина. Юсси – тот еще хитрюга!
Юсси вылетает навстречу, мы обнимаемся, а потом он, лукаво улыбаясь, показывает на хомяка.
– Здорово я придумал?
– Да. Я его уже покормила. Все дома?
– Нет, Ивар еще на работе.
– А родители?
Юсси пожимает плечами, но я и сама уже слышу громкие голоса, раздающиеся из столовой. Иду туда, гадая, что на этот раз стало объектом маминых экспериментов. Папа воинственно размахивает вилкой:
– Да, представь себе, я хочу, чтобы бифштекс пах бифштексом, а не апельсиновой цедрой или горной лавандой!
– Ты преувеличиваешь, – вяло отмахивается мама. – Между прочим, мыльная основа – совершенно безвредна, она по составу примерно, как обычное моющее средство. А я хорошо отмываю кастрюли!
– В столовой должно пахнуть едой! Едой, а не парфюмерной лавкой!
– Хорошо, – легко соглашается мама, – поставь мне в мастерской печку, и я буду тренироваться там.
После мучительно долгой паузы мы с Юсси не выдерживаем и прыскаем со смеху, уж больно комичное лицо у папы, на чью неприкосновенную территорию только что дерзнули покуситься. Он яростно тыкает вилкой бифштекс и бросает:
– Ладно, уж, просто, будь добра, проветривай чаще!
Да, у папы не было шансов выйти победителем из этой схватки! Мама, пряча довольную улыбку, возвращается на кухню, отделенную от столовой резной барной стойкой. Собственно, по прямому назначению стойку никто ни разу не использовал, но не одной маме свойственно украшать дом своими творениями. Когда папа пробует новый узор, в одной из комнат обязательно появиться столик, стул или хотя бы книжная полка. Разница лишь в том, что папины поделки носят сугубо практичный характер, в то время как мамины – декоративный.
Мама недавно перешла работать в парфюмерную лавку и не на шутку увлеклась мыловарением. Если пройтись по нашему дому, можно получить четкое представление о периодах маминых хобби. Вот лоскутное одеяло, которым укрыт диван на веранде. Вот многочисленные кадки с лавандой и розмарином (давно засохшими). Акварельные натюрморты на стенах прихожей. Пара вполне симпатичных глиняных чайничков на полке в гостиной. Ни одно увлечение не длится дольше пары-тройки недель, но захватывает маму целиком! Вот и теперь она целыми днями смешивает ингредиенты, изучает рецепты и выбирает формы.
