Но заезжие дельцы все не оставляют попыток навязать городу свои стандарты. Донат оказался особенно хватким. Надеюсь, что в последний раз! Ивар кратко пересказывает мне их разговор. Я понимаю, что он сглаживает острые моменты, но все же успокаиваюсь. Да и синяк не такой страшный, как подумалось в начале. Главное, зубы целы!
– Целоваться точно не помешает! – смеется Ивар и тут же подкрепляет свои слова действием.
Чуть позже я решаюсь рассказать ему о встрече с профессором и его предложении. И сразу понимаю, что Ивар не в восторге от услышанного.
– И что ты решила?
– Ну, я бы очень хотела пойти учиться! – осторожно говорю я.
– Эмоции? Объясни мне, ради бога, зачем тебе это? Какое это имеет отношение к твоей текущей работе?
– В принципе, никакого, если не брать во внимание то, что каждый день я сталкиваюсь с растерянными или сердитыми, или взволнованными, или равнодушными людьми, которые обращаются в архив с запросами или сдают дела. Я ведь не только с бумажками вожусь, знаешь ли. Меня-то чаще всего выставляют на передовую! Кому, как не тебе знать?
Ивар морщится. Наше знакомство началось как раз с того, что он принес мне, тогда еще стажеру архива, дела на передачу. И отчитал, когда я перепутала в описи всего две строчки. И хотя в тот же вечер он искупил свою неприветливость букетом роз и приглашением в кафе, но все же не любит вспоминать, что выставил себя в неприглядном свете.
– А ты не хочешь попробовать другие варианты? Что-то более… серьезное?
– Нет, – решительно говорю я, умалчивая, что самым веским аргументом стал факт, что профессор считал мои невидимые смайлики и другой факт, что на меня произвело магическое впечатление умение открывать двери наоборот.
Ивар – человек практичный. Он-то, в принципе, по работе наверняка сталкивается с пространственной разверткой. Город растет, и не всегда есть возможность совместить реальные размеры зданий с тем, что нужно уместить внутри. Так что и двойные лестницы, и переход-каналы, и залы-перевертыши Ивару не в новинку. Но я-то сегодня впервые увидела подобное! И пока еще удивляюсь, как ребенок.
– Ну, ладно!
– Значит, ты не против? – радуюсь я.
– Нет, я не против. Но, честно скажу, и не за.
– Воздержался? – не удерживаюсь я от шпильки.
Ивар сгребает меня в охапку и подминает под себя.
– Воздержался? – рычит он, покрывая поцелуями мои голые плечи, – ну уж, нет! Воздержание – это не про меня, особенно, когда такое соблазнительное создание под боком!
Я, смеясь, отбиваюсь, но недолго. Ивар умеет убеждать. И вечер сумбурного дня заканчивается как нельзя чудеснее!
Понедельник – нелюбимый пасынок недели. Жалоб на него я давно не слышу, это не в правилах горожан, но по умолчанию все стараются быстрее проскочить день-транзит между расслабленными выходными и активными рабочими буднями. Для меня же нынешний понедельник наполнен радостным возбуждением. С утра я первым делом беру отгул на завтра, когда назначен сбор в институте. Вилма ни о чем меня не спрашивает, а я откровенничать не спешу. Домашних уже запутала! Вот схожу завтра на сбор, а потом уже буду откровенничать.
Моя начальница – человек, который умудряется совмещать доброту и строгость. Заявление-то она мне подписывает, но тут же деловито вручает кипу папок из казначейства, хотя на сегодня у меня запланирована опись частного архива (за хорошие, между прочим, деньги). Ничего, ради такого дела можно осилить и двойной объем работы!
