– Здравствуйте, девушки! – бодро продекламировал Зак.
– И тебе здравствовать, добрый человек! – сказали они почти хором, разгибая спины и прикрывая ладонями глаза от солнца, чтобы разглядеть гостя.
– А в какой стороне село ваше? – спросил Зак. «Хутор» – прозвучала в ушах подсказка Филимона. – Хутор ваш где? – исправился Зак.
– Хутор-то? – переспросила одна. – Да вон там, – она махнула рукой в сторону сливовых деревьев.
– А старосту вашего как зовут? – снова спросил Зак.
– Старосту-то? – снова поддержала разговор женщина и умолкла, явно не зная ответа на вопрос. «У них нет понятия старосты» – прошелестел Филимон.
– Старший, говорю, кто у вас? – исправился Зак.
– Старший-то? – традиционно продолжила первая. – Пожалуй, дед Карел.
– Да неееет, – протянула вторая, – дед Михал.
– Да как же дед Михал-то? – не согласилась первая. – Михалу-то лет девяносто всего. А деду Карелу точно за сотню будет!
– Да как же за сотню? – не согласилась с ней вторая. – Михал ещё сливы вон те сажал, а Карел только яблоки. А известно, что яблоки-то позже посадили!
– Да как же яблоки-то позже? – возмутилась первая. – Известно, что сначала яблоки были, а потом уж и сливы сажали. А потом и груши.
– Да, груши-то потом. Только раньше сливы были, а потом уж яблоки.
– А вот я у деда Михала-то и спрошу, – подбоченилась первая.
– А я у деда Карела спрошу-то! – подбоченилась вторая.
– И спроси! – ответствовала первая.
– И спрошу! – поддержала разговор вторая. Заку стало ясно, что ответа не дождаться, поэтому он тихонько дёрнул поводья и двинулся прочь в сторону сливового сада.
Хутор был длинным. То есть вытянутым вдоль дороги. Зато все дома выходили на центральную улицу. И дома были замечательными. Маленькими, но живописными. А дворы – просторными, засаженными цветами. И собаки важно ходили по ним, не обременённые не то что цепями и будками, но и ошейниками. Прямо пасторальная картинка. Зак остановился в центре хутора и снова обвёл взглядом сие великолепие. Великолепие было настолько великолепным, что ни одного живого существа не наблюдалось. Зак задумчиво почесал голову. И где тут люди?
– Ауууу, – проорал он. – Как тут у вас на хуторе гостей встречают? – тишину нарушил звук открываемой двери. На пороге одного из чудесных домиков показался старый опрятный дедушка. Весь из себя маленький, аккуратный, прямо как нарисованный. – Дед Михал? – спросил наобум Зак.
– Ну, я, – откликнулся дедушка. И тут же открылась дверь домика напротив, на пороге появился второй дед. Такой же белый, опрятный и лубочный. – Карел! – крикнул Михал.
– Михал! – расплылся в беззубой улыбке второй дед.
– Как мы гостей встречаем? – спросил дед Михал.
– Аделька, сбегай до мамки, пусть идёт в дом. Гости у нас, – сказал дед Карел остроносой и веснушчатой девчонке, которая сразу сорвалась с места, вылетела в калитку и понеслась в сторону садов и огородов.
– А когда ж у нас последний гость-то был? – спросил дед Михал.
– Когда Петра Жданека рожала. Так помню, – ответил дед Карел.
– Хороший Жданек вышел, – сказал дед Михал весомо, оглаживая бороду. – Трое детишек уже. И работает хорошо.
– Какой трое-то? – откликнулся дед Карел. – А Матеш?
– Ох, и правда твоя! Про Матеша-то забыл! – и они рассмеялись, тряся головами.
– Добрые люди, а воды для гостя не найдётся ли? – спросил Зак, чтобы хоть как-то вмешаться в разговор.
– Кто ж гостю воды-то наливает, а, Михал? – спросил дед Карел.
