– Скажите мне, Эбигейл… Как сильно вы любили мать?
– Она лучший человек в моей жизни. Я бы хотела с ней поговорить. Или что думаете, доктор? Может ли у «тирана» быть семья?
– Может, конечно. Только это никого не волнует. Знаете, Эбигейл, хочу с Вами поделиться воспоминанием. Война застала меня на Аляске. Нам не слишком досталось, но люди всё равно сбивались в группы и штурмовали магазины и склады, особенно радовались преступники. Теперь у них была полная свобода действия, и я боялся за свою семью и свою жизнь. Я спал не только с женой, но и с ружьём. Пока не пришёл муниципалитет. Они попытались расставить больше охраны, повезло, что было достаточно добровольцев, желающих навести порядок. Правда, таких было гораздо меньше, чем желающих навести «Справедливость».
– К чему Вы это?
– Хочу знать, где вас застала война.
– Ах, вот оно что, милый доктор! Хотите обсудить войну? Давайте обсудим. Мы смотрели за миром через экран телевизора. Однажды утром, когда мы проснулись, мир полностью изменился. Мы уже делали шаги к третьей мировой. А люди устали. Устали, что наша жизнь нам не принадлежит, так что в день, когда по всему миру летали ракеты, а противоракетные установки пытались спасти наши маленькие жизни, толпы вышли на улицы, решив начать гражданскую войну. Им захотелось перемен. Им захотелось безопасности, которую полиция не могла им дать, так что хаос начал распространяться даже на улицах моего родного города. Бывало, что я засыпала под выстрелы и сирены. Потом пришёл тот же самый муниципалитет, пытаясь навести порядок, но было уже поздно, аппетит людей разыгрался, так что город поделился на три лагеря. Революционеры, полиция и мародёры. Я росла в абсолютно новых условиях. Условиях, при которых можно умереть просто выйдя на улицу, если не будешь достаточно осторожным.
– Вам было страшно?
– Да. – После небольшой заминки отвечает ведьма. – Но к подобному привыкаешь. Человек может привыкнуть к чему угодно, особенно если у него нет выбора.
– А что у вас произошло с Правительством?
– Ооо, дорогой доктор, в Москве началась настоящая бойня, как только местные молодцы с автоматами открыли огонь по буйным протестующим. Белый дом снова горел, часть армии перешла на сторону восставших, брусчатка столицы покрылась кровью и гильзами от пуль.
– Эбигейл, а Вам не снятся кошмары по ночам?
– Нет. Я сплю очень хорошо.
– Мне кажется, вы лжёте и себе, и мне. У человеческого разума ведь присутствует сознательная часть и бессознательная. Сознательную, конечно, вы контролируете, но куда важнее бессознательная. Там всё наше человеческое, ведь её мы контролировать не можем. Я дам вам пример. До исследований Зигмунда Фройда, если алкоголик не мог бросить пить, то он просто не хотел. После его исследований, если алкоголик не мог бросить пить, то он хотел, но не мог. Фройд заставил нас мириться с человеческой несостоятельностью. С кошмарами точно также, сны очень важная часть бессознательного, присутствие которых зависит не от нашей воли и не от нашего желания. Неужели у вас и правда нет кошмаров? Я практически уверен, что вы скрываете их наличие, боясь признать собственные страхи.
– Никто не обязан видеть вещи также, как видите их Вы, милый доктор. Если смотреть на моё прошлое под верным углом, то кошмаров не будет. Так что не нужно фантазий.
Джошуа уже успел вывести предположительный диагноз, но пока держал его при себе. Не хочется швыряться им в лицо Уизерстоун раньше времени, как и не хочется ошибиться.
