Интербабушки. Часть 1 - страница 2

Но даже когда он делился подробностями, слушатели не могли отделаться от ощущения, что и тут он что-то приукрашивает. Его осанка и движения говорили совершенно о другом. Скорее всего это был человек, явно не чуждый тяжёлой физической работе, который провел немало часов за рулём – и не легкового авто, а чего-то тяжеловесного, возможно, большегруза или трактора. Его крупные, жилистые руки и выработанные годами манеры убеждали яснее любых слов.

Но больше всего сомнений вызывало его заявление, что в прошлом он был начальником снабжения. Люди, хоть немного разбирающиеся в этой области, догадывались: человек с такими умственными способностями едва ли мог возглавлять серьёзную организацию.

Не только Вано – никто из обитателей лагеря не открывал правду о себе. Каждый создавал собственную легенду для миграционной службы, стараясь, чтобы она звучала как можно драматичнее: так больше было шансов добиться разрешения на проживание в стране. Истинные истории чужих жизней оставались в тени. Здесь каждый был сам по себе, наедине со своей судьбой, не вторгался в чужое прошлое и не пускал никого в своё.

Поселок жил своей жизнью, в которой не было места планам. Это был мир ожидания – день сменял ночь, снег покрывал землю, потом таял, а люди продолжали надеяться, что однажды их пригласят в офис и сообщат новость, которая изменит всё.

Вано появился в жизни Харисы неожиданно. Высокий, сутуловатый мужчина в очках, с мягким прибалтийским акцентом, он выделился среди других и был единственным, кто не ждал новостей и не боялся депортации. Он был уверен, что останется. «Я-то европеец!»– говорил он с гордостью в узком кругу.

Вано и Хариса сблизились быстро. Он помогал ей с детьми, учил, как говорить с чиновниками. Вечерами он укачивал младенца и укладывал девчушку спать. Вано полюбил детей и принял их как родных. Даже строгий тон, с которым он порой обращался к малышке, больше напоминал заботу отца, чем холодное наставничество. Он был для них защитой, опорой, тем, кто всегда рядом.

Как-то вечером, когда дети уже спали, Хариса прибиралась на кухне и готовила чай. Вано задумчиво сидел за столом, наблюдая за её хлопотами. Хариса потянулась за чашкой с чаем, но пальцы дрогнули, и она едва не уронила её. Вано быстро подхватил чашку, их руки соприкоснулись, и она вдруг почувствовала, насколько он близок.

– Осторожнее, – поставив чашку на стол, тихо сказал он, не отпустил ее руки.

Женщина замерла, глядя в его большие серые глаза. Вано медленно наклонился ближе, его дыхание коснулось ее губ. Хариса не отстранилась. Он обхватил её лицо ладонями, скользнул пальцами по щеке, затем ниже, к изгибу шеи. Она закрыла глаза, когда его губы мягко коснулись её. В этот вечер они не спешили.

Поцелуй был сначала робким, будто они проверяли, насколько далеко готовы зайти. Но стоило Харисе ответить, как напряжение между ними исчезло. Он притянул её ближе, крепко прижимая к себе. Она запрокинула голову и закрыла глаза, когда его руки скользнули по её спине, ощупывая изгибы ее тела, опустились к бедрам, затем пальцы коснулись живота, опускаясь ниже.

Хариса тихо застонала, когда он коснулся губами её ключицы. Всё внутри ее сжалось от желания. Они давно этого хотели, но, признаться, считали, что пока не время. Теперь больше не было сомнений и не было границ. Впервые за долгое время Хариса позволила себе забыться, окунуться в ощущения. В эту ночь они принадлежали только друг другу. Они растворились друг в друге, не думая ни о завтрашнем дне, ни о проблемах, ни о жестокой действительности.