Интерпретатор - страница 31

Он где-то читал, что некоторые двойники могут выглядеть как люди, а другие – как нечто абстрактное. И существовали известные личности, которые сталкивались с подобными феноменальными явлениями. Энергетический дубль может мгновенно перемещаться от физического тела, не уходя далеко, и находясь в пределах нашего мира. Но так же быстро он может покидать его пределы и уноситься в любой из параллельных миров. Кирилл в этот момент вспомнил о своем перемещении во сне и засомневался: кто именно находился в храме Асклепия или в том странном городе без света, и на вокзале, и в других местах? Так кто же это все-таки был? Энергетический дубль, похожий на меня, как две капли воды, как брат- близнец? Или картинка возникает исключительно в моем мозге, как мысль, которая обретает вначале образ, а затем уплотняет его, делая привычным для восприятия? Игры разума? Но ему было известно, что поэт Байрон сталкивался с подобным явлением, потому что сам говорил об этом: «Не сомневаюсь, что мы можем… раздваиваться, причем возникающий при этом вопрос о том, какой из близнецов в данное время действителен, а какой нет, представляю на ваше решение». Он оставил это на мое усмотрение, – усмехнулся Кирилл, вспомнив слова Байрона, которым раньше не стал бы слишком доверять, считая, что все поэты – экзальтированные мечтатели. А теперь он сам наблюдал нечто подобное в своих сновидениях, как, например, тень похожую на него самого в комнате сна, находящуюся в храме Асклепия. Он долгое время старался не думать об этом, словно ничего странного не произошло, хотя сразу заметил большое сходство с собой. Но, не найдя этому никакого объяснения, предпочел считать, что ему показалось. Люди часто поступают именно так. Но что же это все-таки было? – возвращался он к этому вопросу, спустя какое-то время. Дубль, который неотличим от моего физического тела? Кирилл почти был уверен теперь, что именно за счет него происходят все эти парапсихические явления (говоря научным языком), а на самом деле – ясновидение, путешествие во времени за пределы нашей реальности. Во сне ли? Наяву? Это как посмотреть. Ведь этот мир – всего лишь один из множества существующих миров. Всего лишь один вариант, который мы вынуждены выбирать. Да, он часто думал об этом и приходил к выводу, что все зависит от степени духовного развития личности. А если человек – существо многомерное, то он может в одно и то же время находиться в разных мирах. Очевидный пример: я нахожусь дома, в своей постели, в своем городе, в своей реальности, и в то же самое время я нахожусь во сне, где все иначе и сам я несколько другой. Во сне ли это происходит или я перемещаюсь в параллельный мир, который для собственного успокоения называю сном? Защита моей психики – как железобетонная конструкция. И эта, так сказать, «эгосистема» превращает человека в биоробота, который действует по определенной программе. Кем именно определенной? Вопрос в никуда. Но это подтверждается самой жизнью. Кирилл замечал, что события довольно часто повторяются, и кажется, что это уже было раньше, только в этом спектакле менялись действующие лица, а не сами события. Отсюда получалось, что он как будто бегает по кругу, как цирковая лошадь. Но если наш мир целиком и полностью материален: вода – это вода, трава – это трава, камень – это камень и ничего большего, то возникает такой парадокс: все существует только в том случае, если я это вижу. А существует ли оно вне меня – наблюдателя? Как материалист Кирилл считал, что существует. Но… И это «но» выдавало его с потрохами, сдувая как пыль весь его материализм: явление без наблюдателя существует, но не так, как с ним, потому что любой человек – наблюдатель, а любой наблюдатель изменяет явление или предмет самим фактом своего наблюдения, потому что он смотрит на все как бы через себя самого, и он в этом смысле является творцом своего собственного мира. Без его внимания не существует ничего, или существует нечто – то самое «ничего» вне контекста. И камень не существует как камень, пока я не обращу на него внимания, – думал Кирилл, уточняя для верности: он не существует лично для меня, потому что я вижу мир, исходя из многих причин, повлиявших на мое восприятие, то есть, я вижу его по-своему. Не бывает какого- то чистого, исключительного, объективного наблюдателя. Все зависит от того, кто именно смотрит и какую цель при этом преследует. Может быть, он просто пялится на что- то, как обычный зевака или воспринимает с сочувствием, или заинтересованно, в силу каких-то своих целей. Ничего не существует вне нас самих: в отсутствии моего внимания это – нечто неизвестное мне. Сколько всего проходит мимо меня просто, как фон, – думал он, – сколько ненужного, пустого, и столько важного и необходимого, которое я пропустил, не заметил. Но самое странное – это моя память, она работает по такому же принципу: если я что-нибудь или кого-нибудь забыл, то этого нет более для меня. А было ли? Но тогда можно уйти еще дальше в своих рассуждениях, – считал Кирилл, – я сам существую только в тот момент, когда наблюдаю, то есть, проявляю интерес к чему-то или к кому-то, имею намерение – внимание, и в этом осознаю свое собственное пребывание в этом конкретном мире. Я, как ребенок, каждый раз вижу его впервые, потому что меняюсь сам, и значит, для меня тоже что-то меняется, словно имеется между мной и этим миром некая взаимная связь. Еще это называется контактом (как в электричестве: есть контакт – есть свет), есть контакт – есть жизнь. Существует физическая смерть, но бывает еще духовное разложение – та самая деградация – тот второй вариант из двух возможных – второй путь, но в данном случае это скорее тупик.