Интервью с масоном - страница 10

Идеи свободы и самоуправления в организации масонской деятельности во многом перекликались с либеральными идеями начала царствования Александра I и радикализмом части русского общества после войны 1812 года.

Е. Е. Эллизен развернул пропаганду высказанных соображений, и они получили поддержку в масонском братстве. Дело в том, что он подчеркивал политический характер шведской системы, способной решать коренные вопросы о власти. В качестве подтверждения им приводился тот факт, что братья низших степеней не знают своих руководителей, и столь строгая система подчинения в Швеции дала возможность Густаву III восстановить монархию. Практически было выдвинуто обвинение шведской системы в иллюминатстве.

Когда в отечественном масонстве наметился раскол, А. Ф. Лабзин обратился с письмом к министру народного просвещения и духовных дел А. Н. Голицину в защиту высших степеней. Другой розенкрейцер, П. И. Голенищев-Кутузов, написал целую серию доносов, обличающих «ложное масонство». Оба опасались, что новые веяния и приход «иностранной партии» могут оказать непоправимое воздействие на судьбу русского масонства.

Несмотря на все усилия И. В. Бебера сплотить братство и остановить «масонскую ересь», процесс размежевания в среде братьев шведской системы продолжался. В результате И. В. Бебер вынужден был подать 26 июля 1815 в правительство записку, в которой высказался в пользу высших степеней как охранителей христианских заветов, подчеркнув при этом, что эти степени были просмотрены министром просвещения графом Разумовским. Здесь же прозвучало предложение о том, что возможно размежевание среди масонского братства, и Бебер готов учредить в соответствии с древними актами новую Великую управляющую ложу, естественно, с высшими степенями, которая станет работать под непосредственным контролем со стороны правительства, а другие братья шведской системы не будут иметь никаких точек соприкосновения с вновь образованным союзом. Ответным ходом явилось образование Эллизеном союза лож, поддерживающих его программу, и учреждение Великой управляющей ложи для этого союза под названием «Астрея» (в честь богини, олицетворяющей золотой век, о котором мечтали и к которому стремились масоны). В том же году было напечатано уложение новой ложи. Этим был нанесен первый мощный удар по патриархально-иерахической системе управления масонства.

Конституция Астреи пользовалась несомненной популярностью среди масонского братства. Об этом говорит увеличение числа лож образованного союза: если в 1818 в него входило 18 лож, то в 1820-1821 их было уже 25. Иоанновское масонство с его тремя простейшими степенями вновь набирало силу и становилось приоритетным. Союз Астреи, благодаря выпуску своих документов, считался в глазах русского общества «истинным» масонским союзом.

Однако капитул Феникса не сдавал своих позиций. В 1816 «Великая Директориальная ложа Владимира к Порядку» была закрыта и заменена на новую Великую провинциальную ложу. Это уже был третий образ патриархальной шведской системы.

Правительственные круги согласились на существование в России двух великих управляющих лож: Великой провинциальной и Астреи. Между этими ложами было подписано соглашение о дружбе. Но стремление к построению универсальной системы масонства не угасло, и борьба между ложами за влияние среди масонов продолжалась.

Неожиданно для всех И. В. Бебер, который долгое время стоял во главе капитула Феникса и пользовался уважением у братьев высших степеней, вышел из Великой провинциальной ложи и примкнул к союзу Астреи. Это был, безусловно, сильный удар по патриархальной шведской системе масонства России. Так поступили и ряд других высших должностных лиц капитула Феникса.