Которые продолжали ругаться друг с другом. От искусственных волос Урсулы новенькая умудрилась вырвать клок. Нарощенные ногти у обеих были сломаны. А под глазом у Амалии красовался кровоподтек и из носа шла кровь.
Гоша понял, что переборщил и принялся оказывать первую помощь своим квартиранткам, предупреждая их о том, что обеих накажет. И они никуда не поедут, а пойдут на улицу. Надоели ему уже своими выходками.
Ему пришла в голову новая идея. Заставить Урсулу обучать эту дурочку всем премудростям любви. И пусть все это записывает на видео для отчета.
Сам он так расчувствовался, что снова закинул в себя порошок и собрался в театр. Гоше надоели клубы и беспросветная тупость окружающих. Его душа требовала чего-то возвышенного и редкого.
А не вот этой мерзости с разборками двух женщин!
Он достал из гардеробной свой смокинг и стал собираться на премьеру спектакля. Представляя себя человеком из высшего света, а не каким-то там отщепенцем и уголовником.
И предупредил своих протеже о том, что по всему дому стоят камеры и он отлично сможет видеть, чем они занимаются.
Борщ, который сварила Амалия, он есть не стал, поскольку вообразил, что это еда для простолюдинов. А он стал считать себя чуть ли не белой костью. Да и к тому же, новенькая готовила отвратительно. И уборку делала точно так же. Но старалась же.
Гоша вздохнул с сожалением. Еще раз посмотрел на свое отражение в зеркало, оставаясь недовольным золотыми коронками и татуировками, которые выглядывали из-под белой рубашки.
Вылил на себя полфлакона очень дорогого одеколона и отправился окультуриваться.
Презирая свое окружение за неспособность разбираться в искусстве. И теша самолюбие своей исключительностью.
В театре он заказал самые дорогие билеты в первые ряды. И в антракте собирался выпить шампанского с бутербродами с красной икрой.
Но ему не хватило столика. И одна из волонтеров подвела его к столику, за которым уже закусывал какой-то тучный господин, с виду похожий на депутата. Рядом стояла его бледная моль – жена с глазами серой мыши. И тоже надменно смотрела на Гошу.
На котором был надет самый настоящий смокинг и швейцарские часы, которые он когда-то забрал за долги. Но эта пара, увидев, как Гоша направляется в их компанию, зафыркали и ляпнули ему что-то обидное.
Его это так сильно задело, что он в долгу не остался и принялся шепотом, чтобы его не вывели из театра, предупреждать своего обидчика о том, что его ждет после спектакля.
И даже вытащил телефон, чтобы все это заснять.
Настолько его поразило то, с каким пренебрежением отнеслись к нему вот этот толстый чиновник и его некрасивая супруга.
Кажется, они обозвали его быдлом.
А разве это так? Он ведь никого не трогал и вообще выглядел вполне прилично. Да как смеет этот толстяк его оскорблять! И считать его недостойным своего общества!
Нет, ну как же это все отвратительно!
Гоша не мог успокоиться, пытаясь продолжить словесную дуэль со своим обидчиком.
И так был обескуражен этим событием, что отправился в туалет и закинул в себя новую порцию порошка. И решил больше не возвращаться к спектаклю, смысл которого не понял. И посчитал каким-то неуместным и нудным. Кажется, шел какой-то там "Вишневый сад".
Но застрял в уборной надолго, так как у него началась диарея. То ли от нервов, то ли от постоянного употребления запрещнных препаратов, то ли от плохо сваренного борща, который он умудрился попробовать.
