– Вы забываетесь, Татьяна Николаевна! Как вы разговариваете с начальством?
– Значит так! Или вы берете эту девушку, или я сегодня же выхожу на пенсию и крутитесь как хотите с оформлением договор новых сотрудников!
– Вперёд! – указываю на дверь. Татьяна Николаевна хлопает ресницами удивлённо. – Что застыли? Вы мне еще угрожать смеете? Незаменимых нет. На выход! – она оседает в кресло и поправляет прическу.
– Мы как-то неправильно начали. Я извиняюсь за свое поведение. Поймите, Михаил Александрович. Я уже оформила ее по государственной программе воспитанников и выпускников детского дома. Я не могу рассчитать ее этим же днем. Там такая сложная процедура. Нас могут исключить из программы. Плюс мы потеряем льготы по налогообложению от государства.
– Это вы поторопились.
– Но вы же сами говорили, что доверяете мне. Что зашиваетесь без секретарши. А новые, компетентные, как Ксения, Вероника, что была после нее только и делали, что лезли к вам в штаны.
– Я говорил это вам?
– Своему заму. А такая формулировка разошлась по офису.
– Ладно. Пусть остается на испытательном сроке. И просветите ее о новом пункте договора. Харасменте. И за удержание заработной платы в пользу компании.
– Что вы! Оленька не такая, как эти профурсетки! – ага, конечно. Пока гроза за окном не сверкнет.
***
Несколько недель Оля работает на меня. Я ее не щадил, давал задания, что и прошлой секретарше. Думал уйдет от такого темпа работы. Но нет. Даже придраться не к чему. А хотел. Тогда бы с чистой совестью смог уволить ее.
– … Встреча с командой юристов, обсуждение вопроса по строительству сетей гипермаркетов в новой области.
Нужно ехать на место, договариваться с администрацией. Подмазывать. Командировка. И мне нужна помощница. Скрещиваю руки за головой, рассматриваю Ольгу, покачиваясь в кресле.
– Михаил Александрович, я еду с вами? – прижимает планшет к животу.
– Думаю еще.
– Вы все еще мне не доверяете?
– А должен? Сама то как считаешь?
– Но Михаил, я же стараюсь. Сколько раз мне еще извиняться за тот случай в вашем доме? Мне ужасно стыдно перед вами и тетей Леной. Это же не тяжкое преступление влюбиться в вас, – стараюсь сохранять маску на лице, а сам думаю, что Оля права.
Она не виновата. Она всего лишь молодая девушка. И что уж там. Мне льстит ее внимание. Я сам дал ей повод думать, что между нами может быть что-то.
– Простите. Мне казалось, что я влюбилась в вас.
– Сейчас тебе так не кажется?
– Я вас люблю. Но как отца. Нормального папы у меня никогда не было. Меня никто не учил различать эти чувства. Я приняла то что вы счастливы в браке и любите Лену. Это была влюбленность, и она прошла. В этом нет моей вины.
– А сейчас ты значит различаешь эти чувства?
– Психолог, к которому меня отправила тетя Лена, объяснил эту разницу. Да. Различаю. Мы с Костей начали встречаться и теперь я смотрю на все по-другому. И у меня к вам исключительно платонические чувства.
– Хорошо. Поедем со мной. Но учти. Твой испытательный срок еще не закончился.
– Хорошо. Можно еще вопрос, – кивнул. – Что с моей квартирой?
– Дохлый номер. Все оформлено законно. Ты сама подарила ее бывшему. Ты вменяемая. Так что…
– Ясно, – грустно улыбается. – Сама дура. Но спасибо, что попытались мне помочь. Я это очень ценю.
Выхожу из офиса уставший и раздражённый. Бой с юристами я выиграл, но это стоило мне десятка убитых нервных клеток. Полдня доказывал им, что я могу взять свои собственные деньги и пустить в оборот, что это рентабельно.
