Некоторое время спустя ему стало лучше. Однако память так и не вернулась. Егор всё ещё не представлял себе, как здесь оказался, и почему лежит сейчас на полу, совершенно не в силах пошевелиться. Всё это было очень странно и уже начинало раздражать. Однако на этот раз успокоиться удалось довольно быстро. «Лучше потратить силы на что-то полезное», – рассудительно подумал он, делая глубокий вдох.
Но тут Егор поймал себя на леденящей мысли о том, что не знает, кто он на самом деле. В голове одно за другим стали возникать предположения по поводу самого себя. Но ни одно из них не казалось правдоподобным. Совершенно выбившись из сил, Егор опять приуныл. Он казался совершенно потерянным и не знал, что делать дальше. «Похоже вчерашний вечер удался на славу. Таким разобранным, как сейчас, я ещё никогда себя не чувствовал», – с досадой подумал Егор, но тут же сморщился от дикой головной боли.
Казалось, что этот приступ длится уже целую вечность. По крайней мере, появились серьёзные сомнения насчёт того, жив ли он ещё. Однако через некоторое время кто-то сверху похоже опомнился и услышал безмолвный призыв прекратить эту изощрённую пытку. Боль стала постепенно стихать, и вскоре исчезла совсем. Это показалось Егору таким безумным счастьем – просто лежать и ничего не чувствовать. Голова уже не грозила взорваться от чудовищного напряжения. Тело же, ставшее лёгким, как пушинка, казалось, вот-вот поднимется в воздух и улетит под потолок. Егор осторожно разжал зубы и почувствовал, как со лба скатываются капли пота.
В коротких промежутках между накатывающими приступами головной боли он начал кое-что припоминать. Из глубин необъятной памяти вдруг всплыло слово «океан». Что именно оно означало, Егор не понимал. Хотя само слово казалось до боли знакомым. Было в нём что-то по-настоящему своё. «Скорее всего, океан – это не просто водный объект, а имя. Вот только чьё?», – снова и снова спрашивал он себя.
«Океан, океан», – Егор, будто, пробовал это слово на вкус. Пересохшие губы слабо шевелились, беззвучно повторяя своё заклинание. «Один раз я вроде уже забывал собственное имя, – вдруг вспомнил он. – Совсем не хочется проходить через это снова».
В том, что Океан – это имя, сомнений теперь не было. Оставалось лишь выяснить, кто скрывается под ним. Спустя некоторое время, Егор вдруг осознал, что Океаном когда-то давно звали его самого. Как и почему появился такой странный позывной, вспомнить упорно не удавалось. Да это было и не важно. Тем не менее, в том, что Океан – это он сам, сомнений больше не осталось.
Теперь одной проблемой стало меньше, что внушало сдержанный оптимизм. Егор всё ещё не чувствовал своего тела и, словно, парил в невесомости. Только сейчас пальцы его рук начали ощущать лёгкое покалывание сотен тончайших иголок. Чувствительность постепенно возвращалась, а вместе с ней стали возможны и первые робкие движения.
* * *
– Может хватит уже в темноте сидеть? – раздражённо спросил чей-то до боли знакомый женский голос.
– Ладно, сейчас свет включу. Хотя и в темноте тоже было неплохо, – с иронией ответил другой голос – тоже очень знакомый, но уже мужской.
Как и было обещано, в комнате зажёгся яркий свет. Картинка резко поменялась. Ослепительная вспышка, сверкнувшая под потолком, внезапно озарила и глубины памяти Егора. Ему понадобилась лишь секунда, чтобы понять, кто он такой, где находится, и кто его окружают. Память окончательно вернулась, и это казалось настоящим счастьем. Гнетущее чувство беспомощности уступило место радости и свободе.
