Интуиция – ваш тихий гром. Расширение чувственного и многомерного сознания - страница 4
Однако я заметил, что, когда я игнорировал интуитивные послания, я расплачивался за это – страдал и попадал в неприятности. С годами мое любопытство по поводу интуиции и доверие к ней росли, и я снова и снова сознавал ее ценность. Теперь интуиция – мой драгоценный лучший друг, мой ангел-хранитель и неотъемлемая часть моей жизни. Сегодня я не могу представить свое повседневное существование без нее: я определенно не смог бы давать профессиональные консультации, эффективно заниматься исцелением и вести семинары без руководства своей интуиции.
Моя интуиция как скрытый талант развивалась на протяжении всей жизни. Она всегда была со мной – однако в детстве я не понимал, что это такое. Честно говоря, иной раз интуиция сбивала меня с толку и пугала.
Я вырос в неблагополучной семье, почти не получал поддержки от отца, и мне пришлось уехать из дома сразу по окончании старших классов. Мне было страшно, я ощущал себя в опасности. Главной моей целью тогда было получить образование, найти работу и безопасное место для жизни. Лишь тогда, когда мне было уже за тридцать, я начал уделять больше внимания своей интуиции, лучше понимать ее и сознательно пестовать, изучая способы раскрытия ее потенциала.
Мое первое совершенно четкое сознательное воспоминание о контакте с интуицией относится примерно к семи годам. Было лето, я гулял на улице, на мне была футболка с коротким рукавом и шорты, и я с удовольствием играл в одиночестве перед многоэтажным домом, в котором жила моя семья. Мой отец, Дэвид, тоже был на улице – он стоял примерно в тридцати футах от меня, разговаривая с двумя соседями. Внезапно он прервал разговор и подозвал меня к себе.
Направившись к нему, я почувствовал, как у меня скрутило живот, и я замер на месте. Что-то глубоко внутри сопротивлялось тому, чтобы идти дальше. Отец увидел, что я остановился, и снова подозвал меня. Я молча помотал головой в знак отказа. Он нетерпеливо настаивал, и я, колеблясь, сделал несколько очень медленных неуверенных шагов вперед и опять остановился – снова помотав головой, как бы говоря «нет». Отец начал злиться. «Майкл, прекрати; доверься мне и подойди сюда», – потребовал он. Наконец, чувствуя, что у меня нет выбора, я не спеша подошел к отцу.
Когда я стоял уже напротив него, отец велел мне повернуться к нему спиной. Я снова ощутил, как внутри все сжалось, и опять отрицательно покачал головой. Негодуя, отец настаивал, чтобы я доверился ему и повернулся… После долгих колебаний я так и сделал. Когда я наконец встал к нему спиной, отец нагнулся, схватил мои шорты с обеих сторон и резко разорвал их (вероятно, шов на них уже частично разошелся, и отец заметил это, пока я играл).
Отец и его приятели сочли это довольно забавным и начали смеяться. Мне же было совсем не смешно, я чувствовал, что надо мной надругались, что меня предали и унизили. Я был шокирован – и в слезах убежал прочь, а отец и соседи продолжали смеяться.
Моя реакция на то, что отец подозвал меня, была совершенно неожиданной. Я никогда не ощущал такого страха и нежелания приближаться к нему, хотя не было никакой причины подозревать что-то плохое. Если бы нечто подобное случилось сегодня, моя реакция и исход ситуации были бы совершенно иными.
Этот случай произошел более шестидесяти пяти лет назад, и это лишь одна из множества ситуаций, когда отец предавал мое доверие и совершал то или иное надругательство. Временами я подчинялся его воле, несмотря на интуитивные предчувствия, так как понимал, что у меня нет выбора. Мне, ребенку, казалось, что отец вел себя так именно тогда, когда я был открыт, доверчив и беззащитен.
Похожие книги
