Разве что если ощутимо превысить некий условно дозволенный «лимит», сработать слишком явно и грубо, не будучи вхожим в местную среду, либо перейти дорогу тому, кому не следует.
Если на мусорной свалке находят тело с десятком ранений от виброножа, какой вердикт вынесет эксперт? Разумеется, «неврастенический приступ с последующим самонанесением увечий». А как же иначе? А то много вас тут, на каждого ещё дело заводить. Так, вероятно, и «самоизнасилование» с «самоограблением» скоро будут заносить в ведомости.
Впрочем, от тел куда проще было избавиться так же, как и от всего остального, – забросив в стандартный энергоконвертер, единовременно выполняющий функции контейнера для переработки мусора и автономного источника питания. Такие урны и контейнеры стояли буквально на каждом углу, однако же всё равно находились свиньи, мусорившие поблизости, создавая дополнительные хлопоты и без того загруженным автоматонам-уборщикам. Даже труп за собой – и то иной раз лень убирать.
Правда, обычно в современных энергоконвертерах устанавливалось специальное устройство – анализирующий сортировщик, который должен был прекращать работу конвертера, если в нём обнаруживалось нечто, что могло быть квалифицировано как живой организм, либо что-то, по меньшей мере, когда-то им бывшее. После чего подавался сигнал на пульт дежурного, а уже тот мог отдать команду на продолжение переработки, либо подать сигнал тревоги.
Так, в конвертер могли случайно угодить собака, кошка, мышь, какое-либо другое животное, либо кто-нибудь, скажем, мог забросить куриные объедки, и компьютер обладал достаточным алгоритмом распознавания, чтобы различать принципиальную разницу и не спутать их с телом мёртвого человека. Другое дело, что подобная предохраняющая система не сработала бы, угоди в контейнер представитель кремниевой, плазмоидной, электромагнитной или какой-либо другой неорганической формы жизни. Но способа обойти подобную недоработку ещё не изобрели, а прецеденты если и имели место быть, то ничтожно редко.
Впрочем, Алиус, как уже не раз говорилось, считался вполне себе заурядным местом, как и система Гераклия в целом, поэтому здесь скупились на всём, и даже энергоконвертеры стояли допотопные, без каких бы то ни было анализаторов.
Но пикетчики по этому поводу что-то особо не возмущаются. Просто Хатхи прилетел и улетел на пару с другом, связей у него тут нет, за спиной никто не стоит – можно бы и грязью полить; зато с местными криминальными авторитетами ещё предстоит жить и жить. Вернее – выживать. И то – если очень повезёт. Так, что там было про бревно в глазу?
Ладно, во всяком случае, местный синдикат сегодня понёс определённую утрату в лице господина Валака. Пусть не ферзь, конечно же, но – далеко и не пешка. В глобальном плане, само собой, это не более чем капля в море, но, как говорится, «мелочь, а приятно».
Не во всех культурных традициях обычаи непременно требовали отвечать на обиду поединком, да ещё и самолично разбираться с обидчиком. Но, пожалуй, не вступи барон в поединок, он мог бы упасть в глазах пусть не общественности Алиуса, но, возможно, своих подельников. Какой мотив им двигал, уже наверняка не узнаешь. Возможно, это так не оставят, но Хатхи, как и его соперник, прекрасно знал, на что шёл и чем это может обернуться. Врагом больше, врагом меньше: какая, собственно, разница? Вон их и так сколько.
