Некогда неприступные, замки рушатся под шквалом артиллерийского огня, а пули из мушкетов и аркебуз пробивают рыцарские латы. Кавалеры сменяют тяжёлые мечи на изящные легковесные шпаги, кирасы на дублеты, обзаводятся колесцовыми пистолетами и пытаются выжить в стремительно меняющемся мире. Кругом наблюдается расцвет искусств, наук и ремёсел, возрождается интерес к античной культуре. Эпоха глобальных и неотвратимых перемен. Эпоха Возрождения, или Р
Про отважного Карстена Клеменса, капитана корабля «Иосиф Обручник», всегда ходило немало сплетен и небылиц. Каждый уважающий себя забулдыга считал своим долгом что-нибудь доплести. И таким образом лёгкий ветерок превращался в смертельный шторм, небольшое волнение – в девятибалльную волну, канонерская лодка с парой жалких фальконетов – в линейный корабль с водоизмещением в пять тысяч тонн и тремя рядами пушек и кулеврин на орудийных палубах, а мел
Про отважного Карстена Клеменса, капитана корабля «Иосиф Обручник», всегда ходило немало сплетен и небылиц. Каждый уважающий себя забулдыга считал своим долгом что-нибудь доплести. И таким образом лёгкий ветерок превращался в смертельный шторм, небольшое волнение – в девятибалльную волну, канонерская лодка с парой жалких фальконетов – в линейный корабль с водоизмещением в пять тысяч тонн и тремя рядами пушек и кулеврин на орудийных палубах, а мел
Говоря простым языком, инверсионизм – это обращение вспять к попранным идеалам, назад от края обрыва. Но не просто повторение старого, а возвращение обновлённым. Попытка (быть может, и несколько донкихотская) перевернуть перевёрнутый мир обратно. Авангард без пошлых провокаций, грубого эпатажа и прочей грязи. Искусство, экспериментальное по форме, но традиционное в самом благородном смысле слова по сути, ставящее целью достучаться до умов и серде
Представленная подборка романов пестрит разнообразием: неосюрреализм, историческая проза, научная фантастика и нечто находящееся на стыке всего перечисленного. Но, независимо от выдержанной стилистики, места и времени действия, каждый из них неизбежно затрагивает вечные вопросы, на которые автор предлагает свои ответы.
Величественные триптихи Иеронима Босха, затейливые панорамы Питера Брейгеля-старшего и выразительные гравюры Альбрехта Дюрера оживают на страницах сборника, пропитанного эстетикой Ренессанса, во всех светлых и мрачных проявлениях прошедшей эпохи. Но эпохи проходят, а люди и нравы остаются. За видимой абсурдной фантасмагорией проглядывают многочисленные аллегории и аллюзии, иносказательность и символизм которых не утрачивают актуальности со времен
Поздним вечером морозным возле мрачного погоста семь мужчин большого роста согревались у костра. У могильного погоста семь мужчин бросали кости, с диким ором семивёрстным горлопаня до утра. Коротая время просто, щебетали птицы в гнёздах, в час, когда мерцали звёзды и к Луне неслась искра.
Почётный член Международного союза писателей имени святых Кирилла и Мефодия, секретарь Правления МСП, руководитель отдела по работе с молодыми авторами, руководитель сектора экспериментальных направлений в литературе, победитель международного литературного конкурса «Новые имена» в номинации «Проза», лауреат международной поэтической премии «Летописец», лауреат Книго-игрового ГРАНТА-2017, писатель, певец, преподаватель и просто хороший человек по
Всё началось с небольшой шпаргалки-памятки, которую я начал составлять для своих студентов, читая курс лекций как преподаватель-почасовик. Но вскоре стало ясно, что эти сведения будут интересны достаточно широкому кругу читателей: всем тем, кто не может отличить Моне от Мане, импрессионизм от экспрессионизма, модернизм от постмодернизма, Хрисеиду от Брисеиды и Гоголя от Гегеля. Почему все так носятся с «Чёрным квадратом»? В чём главная особенност
Основа любого художественного произведения – персонажи, сюжет, композиция и авторский стиль. Но как быть, если автор придумал персонажа в отрыве от истории и бросил на произвол судьбы, не удостоив даже рассказа? Бедняге только и остаётся взять дело в свои руки и найти произведение, в котором он обретёт своё место.
Про отважного Карстена Клеменса, капитана корабля «Иосиф Обручник», всегда ходило немало сплетен и небылиц. Каждый уважающий себя забулдыга считал своим долгом что-нибудь доплести. И таким образом лёгкий ветерок превращался в смертельный шторм, небольшое волнение – в девятибалльную волну, канонерская лодка с парой жалких фальконетов – в линейный корабль с водоизмещением в пять тысяч тонн и тремя рядами пушек и кулеврин на орудийных палубах, а мел
Некогда неприступные замки рушатся под шквалом артиллерийского огня, а пули из мушкетов и аркебуз пробивают рыцарские латы. Кавалеры сменяют тяжёлые мечи на изящные легковесные шпаги, кирасы на дублеты, обзаводятся колесцовыми пистолетами и пытаются выжить в стремительно меняющемся мире. Кругом наблюдается расцвет искусств, наук и ремёсел, возрождается интерес к античной культуре. Эпоха глобальных и неотвратимых перемен. Эпоха Возрождения или Рен
Этот альманах был составлен специально для аудитории проекта «Наша Вселенная» (первой отечественной научно достоверной и образовательной компьютерной игры про космос, соединившей в себе RPG, симулятор и стратегию) – всех тех, кто ждал, поддерживал, надеялся и верил. Спасибо, что вы с нами!
Мы не утверждаем, что наш творческий принцип – единственно правильный и общеобязательный, но мы отстаиваем своё право и свободу творить в соответствии со своим творческим принципом. Инверсионизм – это не жанр, не школа, не течение, и не направление, но сам подход к творчеству, объединяющий совершенно разных людей
Конечно, можно было бы сказать, что это – история про Нострадамуса. Не про зрелого Нострадамуса-предсказателя, а про молодого Нострадамуса-врача, который мог бы не совершить за всю свою жизнь ни единого прогноза, и всё равно войти в историю как великий врачеватель, спасавший от чумы Экс-ан Прованс. Конечно, можно было бы сказать, что это – история про мор и чуму. Но гораздо важнее то, что это – история о людях, их добродетелях и пороках, наиболее
А что, если бы особо памятные моменты нашей жизни можно было бы сохранять, чтобы возвращаться к ним усилием мысли, словно к «сейвам» в видеоигре? А что, если бы жизнь можно было бы перематывать назад, словно киноленту, и, останавливаясь на выбранном отрезке, переигрывать всё по-другому? А что, если бы дуэльный кодекс был официально узаконен? И ещё – целая масса «а что, если бы», над которыми роман предлагает присесть и призадуматься.
Не пропустите! Тематический историко-авангардный сборник от автора интерактивных романов «Идущий на смех» (роман-победитель «Книго-игрового гранта 2017»), «Морские байки» (третье место на конкурсе книг-игр в Болгарии), «Восточные берега». В подборку вошли повести «Ora et labora», «Cito, longe, tarde!», а также рубаи и баллады. Проникнувшись эстетикой эпохи, читатель может поначалу решить, что имеет дело с обычными историческими произведениями. Но
