Однако надо отдать ему должное в упорстве, в итоге всё получилось. А забавный момент заключался в том, что после очередного неудачного передоза, мы попросту забыли о товарище. Так он и провалялся мёртвым несколько дней, пока Тоню не приспичило потрахаться.
– Чу́дновремя провели, – крякнул Мутный. – Гер, может, ну его нахуй эти твои заморочки? Ща до соседнего села доскоблим, я ещё дозняк замучу.
– А ты не хочешь, чтобы этот самый дозняк тебе лично приносили? – даже не поднимаясь с пола, аргументировал я. – Мы можем править миром.
– Нахуй он мне всрался, – отозвался тот. – Всё и так заебись.
– До первых военных, – вяло парировал я, – или очередного Фантома.
– А что за Фантом? – отчего-то оживился Царь.
– Да забей хуй, это неважно, – отмахнулся я. – Суть в другом: я хочу жить, ни в чём себе не отказывая. Понимаешь?
– Так мы вроде не бедствуем, – отозвался Мутный и будто в подтверждение своих слов сыто и мощно отрыгнул. – Фу бля, какой-то тухлятиной.
– Да хули ты ему объясняешь, – вступила в разговор Лена. – Он же ограниченный, как животное.
– Да ты сама ебанашка, – без какой-либо злобы ответил тот. – Вы вообще, все долбоёбы на самом деле и ваши цели, и устремления – полная хуйня.
– Это ещё почему? – обернулась от окна Тоня.
– Да потому, – с философским видом продолжил кореш. – Вы думаете, я нихуя не понимаю? Наркоман, блядь, конченный, да я побольше вашего знаю.
– И это всё ещё ничего не объясняет, – вздохнула Лена и вяло махнула рукой.
– Да потому что ты овца тупорылая, – огрызнулся Мутный. – Вот что у тебя в жизни было вообще?
– Да дохуя чего, – ответила та.
– Нихуя у тебя не было, – с довольным видом парировал наркоман. – Ты своей дыркой работала, чтобы кусок колбасы икрой намазать. Ты же хуи видела чаще, чем я свой поссать доставал. А ты, – Мутный перевёл взгляд на Тоню, – бизнесвумен хуева, наверняка ночами не спала, дебет с кредитом сводила. И всё ради чего? Чтобы в итоге стейк из ресторана в говно переработать.
– А по-твоему, мы все просто фабрика для производства дерьма, так? – поняла, к чему клонит Мутный, Тоня. – Значит, вся цель в жизни – пожрать, посрать и засадить?
– Вот, ты уже начинаешь кое-что понимать, – с улыбкой кивнул тот. – В итоге всё всегда сводится именно к этому, а про счастье и удовольствие все забывают. Только жизнь одна, и она проходит мимо, пока вы строите планы, копошитесь в своих маленьких мирках, забывая об истинной свободе.
– Ха-ха-ха, – залилась смехом Лена. – Ты вообще себя слышишь? Это ты-то свободный? Да если бы я не снимала твою ломку, ты бы сейчас сам хуи глотал, лишь бы получить хоть немного дозы.
– Да иди на хуй, дурра, бля, – моментально возмутился он. – Такую речь обосрала, тварина.
– Помыться бы, – в наступившей тишине произнесла Тоня. – От меня воняет, как от тухлой селёдки в рассоле из дерьма, аж блевать тянет.
– Тонко подмечено, – ухмыльнулась Лена.
– Здесь неподалёку дом с баней есть, – внезапно подал голос Пётр.
– Ты здесь жил, что ли? – приподнявшись на локтях, спросил я.
– Да, – согласно кивнул тот, – на соседней улице.
Какой сейчас день? Да что там день, невозможно понять, какой месяц. Жизнь превратилась в сплошную прямую, где нет больше места разделению на даты.
Да, впрочем, нет разницы, какое сегодня число. Что от этого изменится?
В некоторых моментах я был согласен с Мутным. Жизнь намного проще, и мы сами её порой усложняем. Но ведь и Лена права. Ну кому хочется ложиться спать на тюк соломы, да ещё и в обосранных портках? Да и от виллы на берегу лазурного океана мало кто откажется, тем более в пользу шалаша. Хотя первое как раз подразумевает кучу хлопот и вечную гонку за деньгами, но ведь в итоге оно того стоит.
