– Знакомились, – хохотнул лысый мужчина, прервав молодого человека, но затем жестом показал, чтобы тот продолжал.
– Затем растения осмелели, – вновь насмешливый звук, но парень проигнорировал его, повышая слегка голос. – Осмелели и стали уже обвивать меня. Ноги, руки, наверное, утащили бы к себе. Но вдруг все зашелестело, все пришло в движение, как при сильном ветре, и они отступили. И я вернулся обратно.
– Отчет до конца рабочего дня мне на стол, – скомандовал тот, что постоянно поправлял свои очки, и хранитель ключей покинул комнату, скрывшись в портале. – Люсиль, с зеркалом разберетесь?
– Да, разумеется.
Люсиль сняла зеркало с двери, и все трое друг за другом растворились. Сестры не сразу покинули свое убежище, еще вслушиваясь в удаляющиеся голоса. Когда все стихло и новых гостей не ожидалось, они вышли на середину комнаты. Эл погладила дверь, минутами ранее открывшую иной мир.
– Какие же они все здесь придурки, – с негодованием сказала она.
– С таким отношением к новым сотрудникам они порождают себе подобных, – Вэл тоже подошла к двери и прикоснулась. – Мне в такие минуты даже иные миры становится жалко. Будто они и их терпеть не могут. А это целые миры! Живые и разумные.
– Пошли отсюда, – вздохнула Эл, окинув прощальным взором комнату.
Возвращаясь, Эл пару раз намеревалась свернуть не в ту сторону, и была очень благодарна сестре, что та наделена превосходными качествами «запоминания дороги». На нужном этаже, где их оставил Пирс, сестры наткнулись на мистера Джефферсона – главу отдела по урегулированию разломов иных миров.
– Вот так сюрприз! – ни капли не удивился он. – Вы здесь должно быть с Пирсом Донованом?
– Добрый день, мистер Джефферсон, – поздоровалась Вэл. – Да, а вы случайно не знаете, где он?
– Конечно же, мистер Донован решает дела у мистера Эллингтона. Он заглянул ко мне за отчетами мистера Тревиса, а заодно попросил отыскать вас. Хороший был хранитель, покладистый, – мистер Джефферсон ударился в воспоминания, устремив свой взгляд куда-то над головами сестер.
– Очень покладистый, – не скрывая отвращения, пробормотала Эл.
– Как у вас дела, хранительницы? Давно разломов не находили, – мистер Джефферсон подозвал сестер к себе и протиснулся в довольно узкий для него проем на лестничную площадку. – А вообще, тот факт, что мистер Донован все же решил вернуться к своим делам, радует. Только мы с ним еще не работали, знаете ли. Но вот его отец был лучшим в своем деле. Жаль, конечно, что так все вышло. Сердечный приступ в таком молодом возрасте. Неудивительно, что вы поладили. У вас у всех тяжелая потеря. А потери, как всем нам известно, объединяют.
Мистер Джефферсон хоть и говорил с нотками сочувствия, выглядел он, однако, ни капли не опечаленным. Эл начинал злить этот разговор, бессмысленный и такой лживый. Если бы они только знали, что на самом деле произошло! Что вообще происходило у них под носом, перед их глазами! Но никто в этой Корпорации не обладал даром эмпатии, и чуткости в них было, как у спичечного коробка.
Пока они поднимались по лестнице, переходили коридоры и сворачивали в довольно медленном темпе, сестры устали от нескончаемой болтовни главы ОпУР. Его бесконечные истории, которые приключались с ним и его отделом, каким услужливым был Джек, и как им не хватает такого превосходного работника, как Броди Тревис. Ох, сколько же хвалебных слов наслушались сестры!
