– Хорошо. А откуда вообще взялись эти платы?
– Лана, ты многое забыла из-за травмы мозга…
– А точнее, после его почти полного лишения, – перебила я.
– Ну, не утрируй… Макс Волков – мой прапрадедушка и все его разработки – наследие нашей семьи. Конечно, большая их часть в свободном доступе, но кое-что не разглашается широкой публике, иначе некоторые умельцы такое могут понаделать. Это всё-таки мозг. Нужно быть осторожными с изобретениями.
– Так вы уже работали над чем-то таким, а тут меня чуть не убили и…
– Да, представился случай. Хотя работа была не закончена и не опробована даже на животных, но…
– Терять было нечего.
– К сожалению, твое состояние было безнадежным. Твоя мама подписала все необходимые бумаги… Но не забывай, пока эти разработки засекречены.
– Платы действуют подобно чипу?
– Не совсем. Чип полностью подчиняется настройкам и еще у него есть функция записи событий. А у твоих программ на платах есть функции обновления. Они развиваются, если можно так сказать, усиливая уже имеющиеся качества твоего характера. Каждый твой поступок анализируется и является поводом для их обновления и усовершенствования. А запись я не успела сделать, так что ты не сможешь смотреть свои воспоминания, как другие люди.
Я стояла совершенно потрясенная.
– И то, что я помню чужие воспоминания, с этим ничего нельзя сделать?
– Новое вмешательство в твой мозг может быть очень опасным. Уж лучше оставить все как есть. Зато теперь сможешь лучше понимать родителей и подругу, – улыбнулась тётя Маша.
Я как раз подумала, что мои родители никогда не рассказывали мне, как они познакомились. Мама умело уходила от этой темы. Папа обычно ссылался на дела и убегал. И меня опять накрыло чужое воспоминание. Первое, что я почувствовала, неприятный осадок в душе, чувство, что ничего плохого не сделала, а получилось все равно нехорошо. Без вины виноватая. А потом пришло и само воспоминание. Глазами мамы я увидела Смоленск двадцатилетней давности. Скорее даже это было двадцать один год назад, ведь меня тогда ещё не было и в планах. Мама только что закончила проект приспособления какого-то иноземного элемента к земным условиям, капризный элемент несколько раз распадался, никак не хотел приживаться. И вот наконец, благодаря маминой нестандартной идеи, он стал стабильным. Мама спешила поделиться этой радостью с подругой Машей. Мария работала в огромном медицинском центре, лучшем в стране. Елена постучала и зашла в светлый кабинет. Подруга была не одна. Она сидела в кресле, а над ней, точнее над её ноутом завис импозантный мужчина, читая что-то внутри ноутбука. Елена заметила, что Маша замерла и даже затаила дыхание. Елена смутилась, ей показалась, что она помешала чему-то интимному.
– Ой, Маша, я помешала? Зайду попозже.
– Нет-нет. Заходите, милая девушка. Мы уже почти закончили, – ответил за Машу мужчина, быстро прибегая глазами текст на экране. – Какая интересная профессия у Марьи Ивановны, да? Нейрохирург.
– Да. И очень нужная.
– Ну, а вы чем занимаетесь?
Елене показалось, что Маша смотрит на нее с неприязнью.
– Я – креатор.
– Тоже интересное занятие. Это, как геолог, только он не разрабатывает месторождения, а создает их, и даже есть уникумы, которые создают гибриды элементов…
– Есть уникумы. Например, я! – неожиданно для себя похвасталась Елена.
Мужчина посмотрел на неё с интересом.
– А знаете что? Не могли бы вы мне поподробней рассказать о своей профессии, допустим, сегодня вечером. Вы не заняты сегодня?
