Иранская ядерная программа. Кто стремится в ядерный клуб? - страница 15

Обогащение урана до 20 % на экспериментальной установке по обогащению топлива также началось в двух взаимосвязанных каскадах, и в Вене Солтани ухмыльнулся и гордо помахал фиктивным топливным стержнем, который позволит Ирану подавать обогащенное топливо в Тегеранский исследовательский реактор.

По словам Салехи, Иран произвел 25 кг урана, обогащенного на 19,75 процента, с тех пор, как он начал этот процесс в феврале того года. Даже в Бушере дела шли хорошо, и 21 августа 2010 года на церемонии, на которой присутствовали российские официальные лица, Иран начал загрузку топлива на свою первую атомную электростанцию. По словам Сергея Новикова, представителя российской государственной ядерной корпорации «Росатом», это был «необратимый шаг» к завершению проекта.

МАГАТЭ, теперь с новым генеральным директором, японским дипломатом Юкия Амано (который сменил Эль-Барадеи в декабре 2009 года), критиковало Иран в более резких выражениях, чем когда-либо. На заседании правления в сентябре 2011 года Амано осудил Тегеран за его отсутствие сотрудничества с Агентством, ссылаясь на его отказ выполнять различные резолюции ООН и недавнее решение запретить двум инспекторам, которых Амано охарактеризовал как «опытных и надежных», посещать его ядерные объекты.

Поскольку даже МАГАТЭ теперь становится открыто критичным, внутренний раскол Ирана по поводу ядерного кризиса усилился. Политические последствия выборов 2009 года продолжались, как и эволюция программы от тотема национального единства к политическому футболу, и дебаты по ядерной программе погрязли во внутренней иранской политике. В середине сентября Рафсанджани выступил перед Ассамблеей экспертов и (не называя его имени) раскритиковал Ахмадинежада за неспособность серьезно отнестись к последствиям санкций. Он предупредил свою аудиторию, чтобы она не преуменьшала их последствий, и, хотя Иран обладал способностью преодолевать их, он сомневался, что она использовалась надлежащим образом. Более того, страна никогда не сталкивалась с таким интенсивным международным давлением, которое усиливалось с каждым днем. По его словам, везде, где Иран находил лазейку, западные державы ее блокировали. Это была явная насмешка над неправильным дипломатическим обращением Ахмадинежада с ядерным досье. Он был прав. Санкции ООН и (особенно) США теперь повлияли на продажи Ираном сырой нефти, а также на его судоходную, финансовую и торговую деятельность, но Ахмадинежад продолжал действовать вызывающе. Это был акт, который нашел менее восприимчивый общественный резонанс, но остался официальной линией, и который в конце года Солтани выразил со своей типичной идиосинкразией: на фарси «если табу нарушено, то это конец».

Они нарушили табу, направив этот вопрос в Нью-Йорк и приняв соответствующие резолюции. На фарси: «если кого-то опускают в воду, не имеет значения, сколько там дюймов». Они думают, что загнали нас в воду, чтобы мы утонули, приняв резолюции и санкции, но нам все равно, сколько резолюций они примут. Его оценка Обамы и его попыток разрядить обстановку была еще более резкой: Обама уже разочаровал всех в мире, включая тех в Иране, которые думали, что он открывает новую главу во внешней политике… То, что он делает по иранской ядерной проблеме, не так, как думали некоторые люди.

Для этого есть много причин; одна из них заключается в том, что на этом острове, США (давайте назовем это островом), правят два короля: Х. Клинтон и Обама. Таким образом, мы не знаем, кто на самом деле управляет страной. Я неоднократно замечал – что бы ни делал Обама, Клинтон и ее команда просто разрушают или ослабляют это. Так кто же этим управляет?