Недовольный гул прошел по роте.
– Отставить разговорчики, – замкомбата строго окрикнул наш строй.
Да, ротный за это по голове точно не погладит. А с другой стороны, ну и что тут такого? Общее послушание у нас у всех собак на отлично. А то, что теперь их будут выводить раньше, так это только на пользу и животным и солдатам. Меньше придется убирать вольеры. Это ж надо было придумать, чтобы собаки с вечернего построения и почти до обеда сидели взаперти! А потом часть времени занятий приходилось тратить на чистку вольеров и отмывание. Да ещё и получать нагоняй за вонь. А чего не вонять-то? Доска некрашеная быстро запах впитывает, хоть потом заотмывайся. А теперь вот отлично, придется собак до утреннего построения нагуливать. Чтобы на плацу кучи не навалили.
Ну а то, что весь состав роты на меня за это волком смотреть будет, так к тому не привыкать. А кознь какую устроят, так у нас давно полевых тренировок с полной выкладкой не было. Особенно ночных. Надо бы им напомнить.
Довольно ухмыльнувшись, я погладила собаку.
На удивление, нововведение не вызвало той реакции, что я ожидала. Наоборот, и солдатам и ротному пришлась по душе подобная перестановка в расписании. Зато мне, как оказалось, совсем даже нет. Потому, что вместо спокойного обхода и тренировок Ирмы, я теперь должна была контролировать выгул этих 120 пар. Солдат плюс собака. И занятие это, скажу вам, трагедийно-комедийное.
– Смирнов, дерево! – успела я крикнуть, но парень не успел отреагировать. И врезавшись в березу со всего размаха, плавно сполз к корням. Тут же став примотанным к этой самой березе поводком своей собаки!
– Солдат Смирнов, вы пробовали не закрывать глаза, гуляя с собакой? – я отматывала горемыку от дерева.
– Ни как нет! Утро ведь. Спать хочется. Глаза сами закрываются.
– А другим почему не хочется? Вы что, ночью не спали?
– Спал.
– Плохо спали?
– Хорошо спал.
– Наталья Викторовна, не вникайте! Смирнов спит круглые сутки. Он умудрился на стрельбах вчера на автомате уснуть, – смеётся рядом его сослуживец.
Пока отматывала этого от дерева, другой умудрился запутаться в поводке своей собаки на ходу, и шлёпнутся лицом в лужу. Единственную, кстати, лужу.
Но там вмешался его взводный. И в наказание заставил вычерпать лужу руками и засыпать землей. Чтобы больше туда никто не нырнул. Не стала защищать. Авторитет взводного надо поддерживать. Иначе он с ними не справится.
Стоило солдату зачерпнуть грязь из лужи, как трое ближайших псов заинтересовались его деятельностью и стали с азартом раскапывать лужу. Их солдаты никак не могли растащить их в стороны, молча натягивая поводки.
– У вас язык есть? Вы что, команды забыли? – рявкнула я на них и тут же, не дожидаясь команд от своих хозяев, собаки бросили своё грязное дело и уселись рядом со своими вожатыми.
– Это что ж, ваши собаки – умнее вас? – засмеялся кто-то за моей спиной. И тут же получил подножку поводком от собаки рядом.
Выгул собак явно шел не по плану. Такие собранные и активные в обед, утром солдаты просто засыпали на ходу или совсем переставали соображать. Надо было срочно придумать, как это исправить. Чем разбудить их до того, как они возьмут на поводок собак. Ладно, задам этот вопрос своей команде. Они в этом точно лучше меня соображают.
С горем пополам, грязные и взъерошенные, мы явились на построение. К чести сказать, маршировать строем с собаками у нас получилось не просто хорошо, а замечательно! Толи солдаты успели проснуться, толи собаки умели ходить строем лучше солдат, но наша колона произвела настоящий фурор на плацу. Даже на меня. Впервые весь состав шел со своими собаками одновременно. Обычно я тренировала повзводно. И то не всегда было гладко. То ритм собьют, то собаки сцепятся. А тут, прямо гладко и слажено всей ротой. Это вам не шутки: 120 солдат и каждый с собакой на поводке.
