– Зачем вы это сделали? В этом же не было никакой необходимости!
Я был удивлен, пожалуй, не меньше его и ответил совершенно искренне:
– Вы сами нам дали задание нарисовать орнамент, какой получится.
– Да, но я не просил прибегать к помощи взрослых, и тем более профессионалов, – ответил, казалось, чем-то возмущенный учитель. – Скажите честно, кто вам написал это произведение? Не будете же вы утверждать, что сделали это сами… Чтобы создать такой орнамент, нужно знать некоторые серьезные приемы и законы живописи.
– Да, я сделал это сам, – промямлил я.
Я не любил и не умел оправдываться. В классе начались разговорчики и еле сдерживаемые хихиканья. Если бы учитель сказал что-нибудь еще в мой адрес, весь класс наверняка бы грохнул хохотать. Но тут, как всегда неожиданно, прозвенел звонок, возвестивший о конце урока. Учитель подошел ко мне и попросил после занятий зайти к нему в мастерскую, которая, как все знали, располагалась в довольно большой комнате рядом со сценой в актовом зале школы. Наш учитель нередко рисовал декорации для школьных спектаклей и писал лозунги для праздников. Дирекция школы не зря выделила ему это помещение. Он тратил свое время и трудился с видимым удовольствием, а среди школьников у него всегда находилось немало помощников.
После того как отзвенел звонок последнего урока, я направился в соседний корпус школы и постучал в покрытую лаком деревянную дверь мастерской нашего учителя рисования. В школьном портфеле у меня лежал альбом с тем самым орнаментом, который вызвал странную, на мой взгляд, реакцию учителя. Поскольку никакого ответа не последовало, я нерешительно толкнул дверь, а она неожиданно легко открылась. Учитель сидел у противоположной стены за столом, сосредоточенно что-то просматривал. Увидев меня, он помахал рукой, приглашая подойти и сесть рядом на стул. Я был немного смущен, поскольку еще никто из учителей так не приглашал меня для общения. Художник внимательно взглянул мне в лицо и доброжелательно предложил рассказать все, что я знаю о происхождении орнамента, который был представлен недавно в классе. Я достал альбом и, положив его перед собой открытым на странице с орнаментом, глубоко вздохнул, как бы набираясь решимости. И в тот момент, когда я собирался заговорить, мне на мгновение опять показалось, что элементы рисунка зашевелились и начали слегка двигаться и даже вспыхивать, соблюдая странный ритм, как танцующие фигурки худощавых смуглых человечков. Я встряхнул головой, и фигурки замерли. Дальше я в подробностях изложил учителю всю последовательность: как начал готовить домашнее задание и спонтанно пришел к решению нарисовать циркулем круги и как без помощи взрослых смешивал краски в разных пропорциях, не задумываясь и не пытаясь откуда-либо перерисовывать, скомпоновал этот заживший своей жизнью орнамент. Художник слушал внимательно, не перебивая, но видно было, что он не очень-то верит моему рассказу… Я был почти в отчаянии из-за его недоверия и неожиданно для себя сказал:
– Да, этот узор нарисовал действительно не я сам.
Учитель оживился и попросил, как мне показалось, с заметным облегчением:
– Ну давай, скажи же честно, кто это сотворил!
– Знаете, вы можете не верить, но мне постоянно подсказывал и помогал в выборе красок и самой формы частей орнамента некто внутри меня. Он живет своей интересной жизнью и в то же время способен участвовать в решении моих проблем, я ощущаю его участие, его опыт, логику и нередко юмор… Я хочу у него учиться, но временами чувствую, что он иной, хотя все же друг и даже больше – он часть меня.
