– Да как так-то? Да он реально не мог! Да у меня полруки бы уже сгорело! Паша, смысла нет обманывать тебя! – как попугай приговаривал я, роясь в аптечке. На самый счастливый случай там была ампула лидокаина. Надломив её, я капнул пару капель сыну на ожог.
– М-м-м-м… – продолжал мычать Паша.
– Отпускает? – обеспокоенно спросил я.
– Да фиг знает. Вроде полегче.
Паша уставился в окно и вдруг снова подпрыгнул на месте так, словно у него на сиденье лежали ещё три браслета.
– Я ЖЕ ГОВОРИЛ! – закричал он, показывая обожжённым пальцем назад.
Выйдя из машины и посмотрев на «стену», сразу было заметно, что Паша прав. Она точно двигалась! Появлялось ощущение, что радужное сияние не просто стоит за нами, а на фоне пустынных дорог и чёрного неба словно падает сверху.
– Да ну, бре-е-ед! – бормотал я, на ходу уговаривая стартер выйти из продолжительного перекура.
Стартер услышал меня, двигатель заурчал, и я рванул машину вперёд. Надя проснулась, толкнула в бок Машку, которая, зевнув, нежно лизнула щёчку девочки и, решив не останавливаться, лизнула шею, плечо, руку и всё остальное.
То, что мог выжать из себя мой уже не молодой автомобиль, это сто шестьдесят километров в час, но я так жал на педаль газа, что стрелка спидометра колыхалась в районе ста восьмидесяти.
***
Связь с миром, да и в пределах той же России, оборвалась окончательно. Сотовые затихли, телевизоры потухли, современные радиоприёмники шипели на всех волнах. Небольшие обрывки информации о событиях в разных точках планеты могли принимать и передавать только заядлые радиолюбители, у которых где-то в чулане чудом сохранились радиоприёмники старой закалки – на длинных волнах.
Когда-то давно это был единственный способ радиовещания, и теперь эти приёмники стали на вес золота. Точки вещания, законсервированные когда-то правительством при переходе к спутниковой системе, в срочном порядке расконсервировались и запускались в действие, а радиолюбители в сёлах и деревнях, куда не дошла ещё эра коротких волн и спутников, ликовали. Настал их час! Однако скорость передвижения «стены» говорила об обратном – час всей планеты закончился!
«Стена-грань», как плотный и переливающийся туман, катилась по земле… Дома, машины, автострады, животные и стаи птиц – всё уходило в голубоватые переливы. По мере её движения были замечены ещё странности, которые логике не поддавались, хотя кто уже думал о логике?
Ни одно животное не замечало и даже не обращало внимания на столь быстро передвигающийся объект, как «стена», но вот с людьми происходили непонятные метаморфозы. Те, кто были ближе к «стене», в момент начала её движения даже не успели передать собратьям свои ощущения: они окаменели, замерли, как в игре «Море волнуется раз…», без возможности сделать хотя бы шаг, медленно загорались белым пламенем и сгорали. Кто-то сгорал быстро, кто-то горел долго. Онемение охватывало человека примерно за семь километров от «стены». По словам очевидцев, обездвиженный человек мог дышать, шевелить глазами, но абсолютно не мог говорить и двигаться, впрочем, люди с браслетами могли передвигаться в районе «онемения» абсолютно свободно, но их были единицы.
Они бродили с отрешёнными глазами среди онемевших, пытаясь заговорить с ними и даже вытащить из опасной зоны, только вот скорость движения «грани» не позволяла это сделать. К слову сказать, в этом же «радиусе онемения» переставали работать все электронные и даже механические устройства. Ну кроме гужевой повозки. Автомобили не заводились, часы останавливались, у самолётов шёл отказ всех систем. Покинуть зону «онемения» было невозможно – без браслета.
