Munchen: Verlag Otto Sagner, 2000, ss. 35-7; Кармен Зипль, “«Превосходный посредник»: Томас Манн и Александр Элиасберг” / Пер. <с нем.> К. Константинова <К.М. Азадовского>, Звезда, 2004, № 9, сс. 169-79; Carmen Sippl, “Die Bibliothek des Ubersetzers Alexander Eliasberg: Eine Spurensuche”, Imprimatur. Ein Jahrbuch fur Bucherfreunde. NeueFolge, 2001, n 16, ss. 134-43; Carmen Sippl, “Verlage und Ubersetzer in der Zwischenkriegszeit”, Sturmische Aufbruche und enttauschte Hoffnungen. Russen und Deutsche in der Zwischenkriegszeit / Karl Eimermacher, Astrid Volpert (Hrsg.). Munchen: Fink, 2006, ss. 783–803; Carmen Sippl, “Der
Ubersetzer Alexander Eliasberg und die russischen Literaten im Exil (Dmitrij Merefikovskij – Ivan Smelev – Aleksej Remizov)”, Die russische Diaspora in Europa im 20. Jahrhundert. Religioses und kulturelles Leben / Adelbert J.M. Davids, Fedor B. Poljakov (Hrsg.). Peter Lang, 2008, pp. 195–213; Осип Дымов. Вспомнилось, захотелось рассказать…: Из мемуарного и эпистолярного наследия: в 2-х томах, т. 2 / Сост. и коммент. В. Хазана. Jerusalem: The Hebrew University of Jerusalem; Center of Slavic Languages and Literatures, 2011, cc. 477-81. См. некрологи Элиасберга в русской эмигрантской прессе: Александр Матанкин, “Александр Элиасберг”, Руль (Берлин), 1924, № 1126, 17 августа, с. 4; cм. также: А.М. Ремизов, “Esprit: Histoire-salade – сказ-вяканье”, Современные записки (Париж), 1925, № 23, с. 93.
ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ
Paris (XV)
7. Rue Sarasate
9/XI.<19>23
Дорогой Макс Ефимович!
Наконец, вышел из больницы. >[1] Сегодня чувствую себя лучше и могу присесть к столу – написать Вам письмо.
Исследования в больнице (одна радиография, три рентгеноскопии , анализ крови и т. д. и т. д.) привели врачей к заключению, что органических заболеваний у меня нет. Все сводится к невралгиям, которые объясняются более или менее приблизительно, как Вы и сами знаете. Конечно, и тому нужно радоваться, что нет ничего, грозящего операцией и т. п.
Теперь, под наблюдением А<нны> Е<леазаровны>, веду гигиенический образ жизни – усиленно питаюсь, хожу по утрам гулять и пр<очее>. Нужно надеяться, что больше припадки не повторятся и зима пройдет спокойно. Вчера говорил по телефону с Миррой Яковлевной. >[2] Поехать к ней еще не отваживаюсь: все-таки порядочное путешествие. М<ирра> Я<ковлевна> говорила мне, что беседовала с Вами по телефону и что Вы в прекрасном настроении, что в Берлине не так плохо, как это кажется по газетам. Дай Бог, чтобы так было на самом деле. Обычно ведь, когда разговаривают за тысячу верст по телефону, тоже не все рассказывают. Конечно, это я Вам пишу, а М<ирре> Я<ковлевне> я ничего не сказал. Вчера тоже, после всяких злоключений, и Ремизовы, наконец, доехали до Парижа. >[3] И он тоже, от меня, говорил с М<иррой> Я<ковлевной> по телефону и передал Ваш – довольно запоздалый – привет и тоже передает не менее запоздалые письма. В воскресенье М<ирра> Я<ковлевна> и Е<лизавета> Я<ковлевна Райгородская> собираются к нам. Очень рады будем их видеть.
На завтра меня приглашают к Desjardin’y >[4]. Там я увижу всех знакомых французов и англичан – может быть, можно будет что-нибудь и для Ремизова там сделать.
От Ф<ани> И<сааковны> >[5] получаю письма – наверно, Вы тоже получаете и знаете о ней больше, чем я.
А<нна> Е<леазаровна> и дети шлют Вам сердечный привет – а я обнимаю Вас. Надеюсь, на Рождество увидимся.
