Надо ли говорить о том, что уже за три часа до назначенного времени я сидел за столом с тетрадкой, ручкой и сгорал от нетерпения? Надо ли рассказывать о том, какое напряжение я испытывал? В голове крутились неотвязные, мучительные мысли: «Вдруг никто не придет, никто не будет с тобой разговаривать? Вдруг это действительно всего лишь бред, галлюцинация, помешательство? Вдруг ты опять останешься один – с этим твоим Даром, который никому не будет нужен?!» Так я изводил себя до тех пор, пока не потерял счет времени и перестал смотреть на часы. Но ровно в 23.00 в голове раздался Голос: «Что ты так волнуешься? – Вопрос Учителя прозвучал спокойно и улыбчиво. – Мы будем заниматься, не беспокойся!» У меня как будто гора с плеч свалилась. Я облегченно вздохнул и стал жадно внимать тому, что мне говорилось.
Я узнал, что мы будем заниматься каждую ночь с одиннадцати вечера до четырех утра. Распорядок занятий: 45 минут – лекция, 10 минут – вопросы и ответы, пять минут – перерыв… Учитель мог распоряжаться моим временем как угодно – я принимал все безоговорочно и готов был слушать и записывать хоть десять, хоть сто суток подряд без сна и отдыха!
Это было счастье, что меня не бросили.
Начались занятия. Голос звучал во мне – я слушал, впитывал, вникал, кое-что конспектировал. Каждые пятьдесят пять минут в голове раздавался характерный легкий щелчок – и все прекращалось. Ровно на пять минут. Но эти минуты отдыха были мне не нужны. На «переменках» я изнывал от нетерпения. Всем своим существом я устремлялся вперед: мне нужно было лететь навстречу моему загадочному, волшебному будущему – стремительно, без остановки, жадно поглощая все, о чем рассказывалось. Через несколько дней я стал возмущаться. «Не хочу отдыхать! – кричал я. – Хочу работать без пауз!» Учитель мягко увещевал меня, но однажды я услышал не Его – прозвучал другой голос, более низкий, густой: «С этим учеником не надо спорить. Все равно он не отдыхает». И мы стали работать без перерывов.
К концу занятий я страшно уставал. От пятичасового, почти неподвижного сидения на стуле затекала шея, болела спина. А потом – занятия требовали предельной концентрации. Теперь я понимаю, что обучение шло на пределе моих возможностей – на пределе способности понять и принять Знание.
Как я выдерживал такие нагрузки – каждый день, почти не имея времени для сна? Когда в четыре утра занятия заканчивались, мы с Учителем прощались, и я расслабленно откидывался на спинку стула. И вот тогда через меня проходил мощнейший поток светлой энергии, я бы назвал эту процедуру энергетическим душем. Душ очищал меня, вымывал усталость, снимал напряжение, давал новые силы. После него сна не было ни в одном глазу, я становился свежим и бодрым. Иногда я все-таки ложился отдыхать на два-три часа, прежде чем отправиться на работу, но это скорее была дань привычке, нежели необходимость.
Так продолжалось полтора года. Это было удивительное время. Я не жил – летал. Первым приезжал на телестудию, последним уходил, работал как вол, но – радостно, напористо, счастливо. Мне не хватало восьми часов трудового дня – я все не мог себя загрузить по-настоящему. Фантастическая энергетика и непрерывное ощущение счастья, постоянное желание творить, созидать новое – вот какой была моя жизнь!
ВМЕСТЕ С ЛЮБИМЫМИ
Само собой разумеется, я не мог держать в себе то, что со мной происходило. Это было просто немыслимо! Я пытался рассказывать своим родным о Голосе, о том, чем я занимаюсь с одиннадцати вечера до четырех утра и как это изменило мою жизнь. Но потом перестал. Видел оторопь, испуг, полное непонимание – и перестал. Каждый раз мои родственники испуганно заключали, что я сошел с ума, «поехал», так сказать, «на всю голову», и очень переживали.
