— Так тогда быстро все устранили. Сеню в больницу, посуду в мусорку, гости продолжили праздновать. А тут и так шумиха с этими съемками несколько недель подряд, так теперь еще ажиотаж с несчастным случаем. В фойе целая толпа зевак собралась. Одни любопытствуют, вторые ждут случая, чтобы пожаловаться на неудобства.
— Ничего страшного. Дадим скидку и успокоятся. Рудольфович же сказал, что все оплатит. Мы в накладе не останемся.
— Все равно эти съемки были плохой идеей, — стукаю кулаком о колонну, выпуская пар. — Меня это нервирует.
— Зато это хорошая реклама. Я бы даже сказал оху…й пиар. А он никогда лишним не бывает. По ТВ нас крутить будут, в журналах и блогах тоже засветимся. А фотографа другого пришлют. Рудольфович уже отзвонился кому надо. У нас задержка будет часа на три-четыре максимум.
— Очень на это надеюсь.
— Чувак, ты из-за сеструхи на взводе сегодня, что ли? Так я тебя предупреждал — не дави на нее. Она уже не подросток, которому ты сопли вытирал. Отстаивает свою территорию. Помиритесь потом, куда денетесь.
— Ладно, пошли уже. Разогнать столпотворение нужно. — частью сознания понимал, что реагирую слишком бурно на обыденную ситуацию, но поделать с собой ничего не мог. Внутри бурлило нечто-непонятное, требовавшее выхода наружу. Наверное, и правда ссора с Кариной вывела меня из равновесия.
В принципе, день не задался с самого утра. Точнее, еще с вчерашнего вечера. Я самым непостижимым образом разругался с сестрой. И это первая наша серьезная ссора на моей памяти. Мы никогда особо не ссорились, ни в подростковом возрасте, ни позже. Всегда держались вместе как могли.
Даже когда Кара забеременела, я ей ни слова плохого не сказал. Просто язык бы не повернулся. Злился на того ублюдка, что оплодотворил и сбежал, а не на сестру. До сих пор вздрагиваю, как вспоминаю ее кошмарное состояние в то время. Помогал чем мог, утешал, отговорил от аборта, родителям помогал принять ситуацию и не давал читать ей нотации.
А вчера мы просто взяли и разругались. И из-за чего? Да из-за пустяка, по сути. Все началось еще в воскресенье. Кара с Аськой с утра приехали ко мне погостить и я понял, как безумно по ним скучал. После обеда начал уговаривать Карину вернуться. Рассказал, что расстался с Кристиной, так что неприятных стычек больше можно не ожидать.
Кара, конечно, обрадовалась, что общаться с Самойловой ей больше не придется, но возвращаться наотрез отказалась. В городе, видите ли, им удобнее. Я решил не давить и дать пару дней на раздумья.
А вчера заявился к ней на квартиру с целью перевезти моих девочек обратно. И снова получил отказ. Обалдел. Начал выяснять причины, но полученные ответы мне показались весьма странными. Я надавил и в ответ полились накопившиеся обиды.
— Слушай, Саш. — Кара сердито хмыкнула. — Раньше думать надо было, когда стерва твоя мне кровь пила и из дома выживала. А сейчас поздно, я привыкла жить в городе. И мне, и Асе так удобнее.
— А как насчет меня? Я же скучаю по вам.
— А кто тебе мешает оставаться у нас на выходные или нам приезжать к тебе? Но на постоянку в Графьино я не вернусь. Саш, я тоже по тебе скучаю, но мне нужно больше свободы и независимости.
— Слушай, Кара, у тебя кто-то появился? Если да, то так и скажи. Лезть не буду. Только не надо этих отговорок про свободу. Скажи хоть, кто он, чтобы я не волновался зря.
— Саша, — Карина сразу вспыхнула. — А давай ты в своей личной жизни разбираться будешь, а в мою не лезь, окей? Я не маленькая уже, свои дела решать буду сама.
