— Ровно столько, сколько нужно будет для того, чтобы новый фотограф добрался до места, — побагровел Рудольфович. — А ты, Элла, лучше реплики свои повтори, чтобы дубли не пороть.
— Ой, можно подумать, что я одна запорола пару сцен. Георгиев косячит не меньше.
Эти двое начали препираться друг с другом, а у меня от воплей истеричной девицы разболелась голова. Не знаю уж, насколько она хорошо играет, но по жизни конченая стерва, похоже. И фильмы с ее участием после таких выкрутасов смотреть как-то не тянет.
— Арина?
— Да? — тут же отозвалась рыженькая ассистентка.
— Предупреди метрдотеля насчет фотографа. Пусть проведет его куда нужно.
— Будет сделано Александр Олегович.
Отлучился минут на сорок, но за время моего отсутствия ничего не изменилось. Фотограф еще не приехал, а Элла ходила и срывалась на всех, довела до слез гримершу, чуть не расцарапала лицо партнеру по фильму. Пиздец. Не понимаю, почему съемочная группа с ней телится? Я толком с ней не знаком, но с радостью свернул бы эту увешанную брюликами шейку. А они терпят.
Черт побери, скорее бы этот блядский цирк свалил отсюда.
— Смешно тебе? — свирепо смотрю на откровенно ржущего Леху.
— Чувак, ну а что еще делать? — пожимает тот плечами. — Нам остается только ждать.
— Может, стоить вставить кляп этой идиотке? Чтоб помолчала хоть немного.
— Привет, а что это у вас тут за шум? — мою гневную тираду прерывает Ольга. Девушка подходит, одаривает меня легким чмоком в щеку и тут же бросается в объятия Лешки. Тот ее крепко стискивает, прижимая к себе. Отличная все-таки пара. Непонятно только, почему со свадьбой так долго тянули. Только в июле Леха ей предложение сделал. На начало октября церемонию назначили.
— Да тарарам у нас с утра, сама видишь. — Леха обрисовывает невесте ситуацию, пока я пытаюсь успокоиться.
Жаль, что скандалы и истерики на площадке этому не способствуют.
— Скорее бы уже этот гребанный день закончился, — выматерился, проводив взглядом оборзевшую актрису, умудрившуюся что-то разбить. — Надоел уже этот кавардак.
— Саш...
— Что, Саш? Ты мне лучше скажи, где носит этого чертова фотографа? Уже сто раз можно было приехать.
— Чертова фотографа нигде не носит, — он уже здесь… — голос, раздавшийся за спиной, резанул похлеще ножа.
На мгновение застыл, а потом резко обернулся, чтобы встретиться взглядом с той, о ком бредил ночами столько лет, и кого уже не надеялся увидеть.
— ЯНА, — рвано выдыхаю, жадно рассматривая хрупкую фигурку, стоящую в паре шагов от меня.
Такая красивая, деловая, притягательная, но одновременно и такая холодная, такая чужая. Одета Янка в обычные джинсы и майку, поверх которой наброшена рубашка. За спиной рюкзак, на плече кофр с фотоаппаратом. Волосы собраны в хвост, лицо отстраненное, губы кривятся в презрительной гримасе. Ясно, не особо рада меня видеть. И ее можно понять.
Что же до меня… У меня сейчас то состояние, которое обычно называют шоковым. Такое ощущение, что одновременно пнули в кадык, в солнечное сплетение и вдарили по яйцам. Тело будто парализовало болью, не могу ни пошевелиться, ни выдавить ни единого слова, даже вздохнуть — и то трудно.
Единственное, что могу, так это бессильно поедать Яну глазами. Но ее, кажется, это не радует. Она как-то странно усмехается, бросает сердитый взгляд в мою сторону и поворачивается к Лехе с Олей.
— Таяна Гришина. Фотограф, приехала на замену Льву.
