На мосту на самом деле появился мальчик, ожидающий Янко. Преследователи кинулись бежать к мосту. Мальчик прыгнул под мост и спрятался в осоке. Ручей, который перекрывал мост почти пересох, только кое-где в колдобинах сохранилась вода, кишащая пиявками и сплошь покрыта зелёной ряской.
Дядя Гыба занял позицию с одной стороны моста, а тёте Лузе велел перекрыть отступление с другой стороны. И тётя Луза плюхнулась в колдобину, которая была выше её колен. Глубины не было видно, потому, что предательски её скрывала ряска. Тётя Луза смачно заматерилась, и не один раз, и начала искать опору, чтоб выбраться с болота. Опоры не было.
В это время дядя Гыба раздвинул осоку и схватил мальчика за рукав. Мальчик очень больно укусил его за схватившую руку, вырвался, прыгнул в другую сторону, сходу прыгнул на растерявшуюся тётю Лузу, оттолкнулся от неё и молнией вылетел из канавы. Они и не успели рассмотреть его. Мальчик побежал в ту сторону, откуда пришли дядя с тётей.
К Янку подбежал знакомый нам пёс и начал ластиться. У Янка отлегло от сердца. Пёс оказался его другом.
В это время Тётя Луза кричала благим матом —
– Вытащи меня отсюда, а тот паршивец никуда не денется, прийдёт доимой и я ему всыплю. Ишь, с собакой подружился, ну я ему покажу собаку. —
Дядя Гыба знал, что если подойти ближе, то тётя Луза и его может пригласить в гости к пиявкам, тем боле, он был в два раза легче тёти Лузы. Поэтому он воспользовался классическим вариантом – не подходя близко, подал тёте Лузе палку и стал вытаскивать. Стенки колдобины были скользкие и она несколько раз, уже почти выбравшись, опять скользко сваливалась в колдобину, да сваливалась так, что не только её ноги, но и причёска была покрыта зелёной ряской.
Классический вариант вытаскивания из колдобины не дал никакого результата. Наоборот – когда тётя Луза срывалась и падала, то она подымала целый фонтан грязной воды – в результате и дядя Гыба тоже был с головы до ног в ряске и болоте. Мы не знаем пересмотрит ли он свой классический вариант вытаскивания из колдобины фавориток, или нет. Время покажет.
Наконец тётя Луза, с помощью страстного желания жить, вылезла. Оба были в ряске. Ноги тёти Лузы оказались чёрными, как у негритянки. Она подумала – грязь и хотела стряхнуть рукой, но это оказались пиявки. Тётя Луза закатила глаза, вскрикнула и упала в обморок.
Дядя Гыба, хоть и матерился на чём свет стоит, но посидев в раздумье, его маятник отвращения и презрения к старому женскому телу, очень медленно, но качнулся в сторону общечеловеческого гуманизма, и он решил помочь своей подельнице в беде. Задрал её мокрую и грязную юбку, чуть ли не до подбородка, и начал срывать с ног тёти Лузы пиявки. В местах срыва появлялись капельки крови.
Мало мы знаем подлинную женскую душу. Тетя Луза хоть и провалилась с ног до головы в обморок, однако, обморок не коснулся её правого глаза. Он так и остался с открытой щелочкой и мог на сто восемьдесят градусов по вертикали, и по горизонтали фиксировать все действия окружающего мира. Но это и хорошо. Сердце тёти Лузы, благодаря правому глазу, могло обливаться тёплой и радостной кровью каждый раз, когда дядя Гыба наклонялся над её ногами.
Когда все пиявки были обобраны, когда дядя Гыба в этом процессе рассмотрел её ноги при дневном свете, то решил, что – первое – ничего привлекательного в них нет, и второе – ничего отвратительней до сего времени он в своей жизни не видел. Не опуская юбку, он черпнул пару раз ладонями грязной жижи и налил тёте Лузе на лицо чтобы опомнилась. Тетя Луза, хоть и через обморочное состояние, но успела закрыть щелочку правого глаза вовремя.
