Короче говоря, столовые ножи были введены, и все наши с энтузиазмом бросились их осваивать. Правда, семи-, восьми-, и девятиклассники хотели тоже потребовать себе ножи и последующий, уже мифологизированный, званый ужин, но распоряжением директора было решено пока поэкспериментировать только на двух самых старших классах: десятом и одиннадцатом. И вот если они не устроят поножовщину, то тогда можно будет распространить инициативу и на ребят помладше.
Но на завтрак ножи не раздавали. Не станешь же есть кашу при помощи ножа?! Впрочем, у меня есть версия, что причина отсутствия ножей во время завтрака кроется в том, что на обеде присутствуют почти все учителя, а на завтраке только Игоряша, да и он не всегда. А значит, контроль за «детками» ослаблен и как бы чего не вышло… Опять я отвлекаюсь, а надо столько еще успеть сделать до того, как придут нас снимать для видеоанкет!.. Не забыть про ногти. Ногти, говорят, это очень важно для усыновления.
Все уроки только и думал про запись видеоанкет. Это для нас всех целое мероприятие. Втайне все детдомовцы, даже те, у кого за стенами нашего заведения есть какие-никакие родители, мечтают, что найдется семья, которая их примет. Малышня, конечно, ждет именно своих родных папу и маму, которые наконец-то бросили пить, исправились и с невероятной силой заобожали своих чад, которых ранее сдали для содержания и воспитания государству, или у которых их отобрали в связи с опасностью для здоровья и благополучия малышей. Мелкие ждут каждый день, что к ним придет их пьяная любимая мамочка или грязный обоссанный папенька.
Но чем старше детдомовец, тем меньше у него иллюзий по поводу своих родных родителей. У нас ведь есть и дошкольное отделение. Младший Любин брат Пашка Лапушкин как раз в такой старшей малышовой группе пребывает. Вот и получается, что ребенок ждет исполнения своей заветной мечты чуть ли не всю свою жизнь, лет так с трех и до тринадцати-четырнадцати. А они все не забирают и не забирают его, родного, домой… Но постепенно все больше и больше подросток прощается с иллюзиями по поводу родных и начинает мечтать о других хороших людях, которые его полюбят и примут его к себе, и тогда все изменится, и он тоже станет совсем другим. Станет добрым и ласковым сыном или дочерью, будет помогать матери по хозяйству, водить в детский сад младшую сестру, строить с отцом сарай на даче и ходить с ним на рыбалку… И тут у каждого, конечно, свои мечты. Еще в прошлом году мы иногда по душам говорили об этом между собой. Ну так… Когда только вдвоем и хочется кому-то открыться… И тогда можно поделиться с Кирюшей, Витямбой или с Любой сокровенными мечтами. Впрочем, очень многие из наших относятся к процессу опеки или усыновления крайне цинично. Стараются разжалобить или просто понравиться именно хорошо обеспеченным людям, из которых потом можно будет постоянно тянуть деньги и прочие материальные ценности. Им родители на самом деле совершенно не нужны. Тут присутствует в чистом виде меркантилизм.
…Этим летом разговор о родителях у меня состоялся с Кирей. Мы отдыхали в летнем лагере и пошли с ним гулять по лесу недалеко от нашей территории. Ребятам после седьмого класса не возбранялось отходить недалеко от забора, «на ненадолго». Мы просто гуляли, собирали и тут же ели чернику. И вдруг Киря спросил меня:
– Ты мечтаешь о том, чтобы для тебя нашлись родители?
