– Нет, тут другое. – Юрий помедлил и выпалил: – Решил еще раз жениться!
– Вон как! А на ком, если не секрет?
– Для тебя – не секрет, а моей матери до поры до времени лучше не говорить.
– Это почему же?
– А потому, что я к своей бывшей жене опять сватаюсь, а они между собой как кошка с собакой. Так что пока помалкивай.
– Понятно. Ну, и как твое сватовство удается?
– Да вроде бы нахожу контакт.
– В таком случае поздравляю.
– Ну, пока еще рано поздравлять. Я смотрю, тебе самому тоже надо семейную жизнь налаживать. Если я к жене перееду, не с кем будет и в шахматы сыграть, совсем тут от одиночества одичаешь… Кстати, встретил вчера на улице твою гостью – помнишь, ты еще интересовался, о чем она спрашивала, когда из нашего дома вышла.
– Где ты ее встретил? – вскинул я голову.
– Возле Театра юного зрителя.
– Она была в театре?
– Да нет, с подружками из-за театра вышла. Наверное, в педагогическом учится, он там рядом.
Сообщение Юрия так подействовало на меня, что первую партию, просмотрев детский мат, я проиграл моментально. Теперь не было уже никаких сомнений, что Наташа учится в педагогическом институте. Таким образом, круг поисков сужался. Но тут я подумал: ведь Наташа могла учиться не на очном, а на заочном или вечернем отделении. Тогда ее поиски затянутся не на один день.
Когда я проиграл и вторую партию, Юрий насмешливо сказал:
– Ну, сегодня ты не игрок, видимо, не тем голова занята. Уж не из-за этой ли девушки, которая приходила к тебе?
Я молча кивнул, рассудив, что нет смысла скрывать то, что очевидно.
– Если так припекло, значит, надо встретиться.
– С удовольствием бы, да не знаю, как быстро ее найти.
– А справочное бюро на что?
– Она не сказала свою фамилию, одно только имя – Наташа. Да и то, возможно, ее иначе зовут.
– Наташа? – переспросил Юрий. – Имя к ней подходит, думаю, здесь она тебя не обманула. Да и вообще, мне кажется, она не способна на обман.
– Пожалуй, ты прав.
– Она учится в педагогическом, это несомненно, – продолжил Юрий. – Но искать ее только по имени – впустую время терять. Наверное, фотографии у тебя тоже нет?
Я лишь вздохнул.
– Ясно. Но безвыходных положений не бывает, я тебе помогу.
– Интересно, каким образом?
– Дай листок бумаги и карандаш.
Не понимая, что задумал Юрий, я положил перед ним то, что он просил. И тут на моих глазах произошло самое настоящее чудо. Взяв карандаш в руку, несколько секунд Юрий сидел неподвижно, зажмурив глаза, потом открыл их, склонился над листком бумаги и быстрыми, уверенными движениями стал набрасывать на него тонкие, едва заметные штрихи. Словно изображение на опущенной в проявитель фотобумаге, на листке появился сначала контур головы и прически, потом черты лица. Затем, сделав набросок, Юрий некоторые линии усилил, наложил тени, более детально прорисовал глаза, брови, губы – и протянул готовый рисунок мне. Я взял его в руки – и даже вздрогнул: чуть улыбаясь, на меня смотрела Наташа.
– Слушай! Так ведь у тебя талант! Настоящий талант! – восхищенно воскликнул я. – Это даже лучше, чем фотография. Почему же ты оформителем работаешь? Ведь ты художник, настоящий художник!
– Я, брат, художественное училище с отличием закончил. Вот только потом с колеи сбился. Но ничего, быть может, еще не все потеряно…
И Юрий вышел из комнаты так быстро, что я даже не успел его поблагодарить.
Рассматривая рисунок, я вспомнил, что в тот день, когда Наташа была у меня, она спешила к часу дня на какое-то собрание. Нельзя ли через Окладина, преподававшего в педагогическом институте, выяснить, что это было за собрание? Тогда, может, мне удастся еще больше сократить круг поисков?
