– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Хорошо, я буду счастлива.
– Я хочу, чтоб у тебя всё было хорошо.
– У меня всё будет хорошо.
– Неужели мы никогда не увидимся?!
– Наверно, мы никогда не увидимся.
Его слова повторялись Аней, словно эхо, звучащее в её сознании безнадёжностью. По щекам девушки текли горячие слёзы.
– Где же ты была раньше? Ведь это ты – моя половинка…
Аня заплакала навзрыд.
– Ну почему всё так? Где же я сам-то был?
– Ты был женат, – сквозь рыдания едва проговорила Аня. – Ой! Ты же и сейчас женат! У тебя жена! И она может вернуться…
– Да… уже столько раз возвращалась… Но ради дочки я готов на всё. Она очень хочет, чтобы с нами была мама. Хотя лживые отношения между мною и женой вряд ли сделают дочку счастливой. Но она ждёт маму…
8
Аня, глотая слёзы, бежала по длинному коридору общежития. Ей хотелось стучать в каждую дверь и кричать! Кричать от боли, от счастья, от горя, от нового сильного, не понятного до конца чувства, режущего её душу и сердце!
Аня спохватилась: «Он же имени моего не спросил!» И этот, казалось, безобидный факт поверг её в ужас: «Значит, я останусь в его памяти безымянной студенткой (если останусь!) и больше никогда не увижу его».
«Я же не спросил её имени!» – с горечью вспомнил Евгений.
Аня ворвалась в комнату. Подруги не спали.
– Да! Да! Да! Это я нарочно всё придумала! – закричала Аня, глядя на Тамару. – Потому что он мне нравится!
И она бросилась на кровать и зарыдала. Все притихли, оглушённые столь шумным появлением Ани, а она отвернулась к стенке и заскулила, словно побитый котёнок. Оторопевшие подруги обступили её, не зная, что делать. Первой опомнилась Грачёва:
– Партизанка! Подпольщица!
– У-у-у… – завыла Аня.
– Нет, девочки! Подождите! Здесь что-то не так, – заметила Зинаида.
– Зачем? Зачем ты уговорила меня пригласить его? – завопила Аня на Грачёву. – Я была спокойна до этого вечера! Мне ничего не надо было! Этот проклятый номерок! Он всё испортил!
Она снова заплакала и сквозь слёзы судорожно произнесла:
– Я же влюбилась в него!
Тишина обволокла комнату.
– А как же этот… твой иммунитет? – напомнила Грачёва, добавив в тон нотку ехидства.
– У-у-у… – ещё сильнее завыла Аня.
– Ты действительно только сегодня влюбилась в него? – выждав паузу, осторожно спросила Тамара.
– Да! Да! Да! – выкрикнула Аня.
– Девчонки! Это похоже на правду, – сказал кто-то, – разве можно замаскировать такие бурные чувства? За пять лет можно сгореть от такой любви или высохнуть.
Все, не сговариваясь, строго посмотрели на Грачёву. Она отступила назад, как бы обороняясь, и начала оправдываться:
– Я-то здесь при чём?!
– Это ты! Ты виновата! «Хочу Женечку! Хочу с ним потанцевать! Хочу с ним погулять!» Видишь, что с девчонкой приключилось! – начала отчитывать Грачёву Зинаида.
Тамара растерялась. Она явно не ожидала такого поворота событий.
– Анёк! Ну прости меня, – обратилась она к Ане. – Я не знала, что ты такая эмоциональная и впечатлительная, – и, вздохнув, добавила: – Счастливая ты, Анька! А я вот никогда не испытывала такого чувства. Увлекаюсь постоянно, но и отвлекаюсь быстро. Наверно, я на сильные чувства не способна.
Разговаривали до утра. Это были их последние «посиделки». Все понимали, что вряд ли они ещё встретятся.
9
В течение всей дороги домой длиной в сто двадцать километров, что преодолела Аня на двух электричках, она не переставала беззвучно плакать. Случившееся казалось ей сказочным предновогодним сном, который никогда не сбудется.
