Делает глоточек вина.
- "Лучше смотреть на то, что не можешь трахать, чем трахать то, на что не можешь смотреть", - выпиваю свой бокал.
- Тише! - страдальчески поднимает глаза к небу.
- Что?.. - недоумеваю я.
- Если ты не в курсе - "трахать", - беззвучно. - Слово неприличное. А мы в приличном месте! За ширмой люди... - показывает мне за спину.
- Нормальное слово...
Нам приносят несколько блюд.
Официант ведёт ножом по распадающейся от давления на волокна томленной говядине.
Поливает ее сверху сладким гранатовым соусом и обжигает горелкой.
- Ого... - облизывается Чалкина. - Вот как с тобой мясо не есть, а?
- Со мной надо есть всё. Тем более после кровопускания.
Кладу ей на тарелку кусок.
Пробуем.
- М-м-м-м! - синхронно стонет мы, закатывая от удовольствия глаза.
- Огонь?
- Пожар! - хихикает она.
Подливаю ей вина.
- Вот так, пробуй, с кондари и кинзой, с ореховой пастой, - подцепляю специй к мясу, скармливаю.
- М?
- М-м-м...
- Громче, - подмигиваю ей.
- Вот, гад, - облизывается, улыбаясь.
- Сейчас ещё фондан шоколадный тебе принесут. Как самочувствие?
- Прекрасно!
Запивает вином. Доливаю ещё.
- Хва-а-а-тит...
- Да ладно тебе...
- А брат твой где? Чем занимается? Тоже волонтер?
- Брат... - вздыхаю. - Нет, не волонтер. Наоборот.
Шлюха та ещё…
- А он старший или младший?
- Кто ж его знает. Мать не говорила…
- Аха-ха-ха, - слышу знакомый раскатистый смех за толстой ширмой между нишами.
Застываю, теряя фокус.
- Свет, ты чего? Бестактный вопрос, да? Извини... - сжимает мою лежащую на столе кисть.
- Ах, вот почему "не буянь"! - поднимаюсь я, - Теперь понятно.
Смех этот может принадлежать только одному человеку. Брату.
- Свет! - распахивает глаза Чалкина. - Сядь пожалуйста. Тихомиров!
- Все нормально.
Крепко хватает меня за руку.
- Не надо!
- Что - не надо?
- Всё - не надо! Пожалуйста.
Сажусь обратно.
- Ты чего так возбудилась-то, Чалкина? Ешь, давай...
- Поехали домой.
- Пф! Вот ещё... О себе расскажи лучше. Замужем была?
- Собиралась... Но не с моим диагнозом.
- Да ерунда твой диагноз. Можно, на крайний случай суррогатную мать найти.
- Можно. Но это... высокомерие какое-то, что ли. Гордыня! Вокруг столько брошенных детей, а тут устраивать такие танцы с бубнами, чтобы "купить" именно "своего". Не даёт если Бог, наверное, хочет чтобы как-то иначе пришли. Или, может, они уже родились, мои дети... Их просто надо найти.
Смотрю на нее, тяжело вздыхая.
- Непросто тебе жить, Чалкина.
- Дура, да? - смущённо.
- Нет...
Классная девочка.
Переводит взгляд на танцующую медленный пару.
- Свет... - настороженно.
- М?
Кивает, дёргая подбородком в их сторону.
- С-с-свет! - заикаясь. - Офигеть... Посмотри!
- Похож?
- Очень! - растерянно.
- Мы с братом близнецы, да.
15. Глава 15 - Коварный...
Тихомиров шутит... Улыбается. Подкалывает меня.
Но каким-то неведомым мне органом я чувствую его напряжение. И что он немного... не со мной.
Ем шоколадный десерт. Фондан. Он безумно вкусный! Горячий шоколад вытекает из кекса прямо на подтаявший пломбир.
Повинуясь порыву, отламываю кусочек и засовываю в рот Свету.
- Вкусно, да? - восторженно хлопаю ресницами.
- Мхм... - положительно кивает, зависая.
- Я помню, да, что шоколад для истеричек. Но ты такой нервный...
Усмехается.
- Уела...
- Вы всегда с братом не ладили?
- Мы всегда были... разные.
- Не любишь его?
- Разлюбил...
- Почему?
- Когда его жена рожала, он бухал как тварь. И... когда его экстренно вызвали в детскую реанимацию, был уже в отключке. Вместо него полетел я. И все что происходило там, вместо него пережил я. И жену его утешал я. А он ей знаешь, что сказал? Сказал... "Не переживай. Мы попробуем ещё. Рано или поздно нам повезет!".
