Читать онлайн Андрей Газаев - Исход

© Андрей Александрович Газаев, 2023

ISBN 978-5-0062-0852-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор: Андрей Газаев

Резкий визг тормозов ударил по нервам и бросил тело всклокоченного, явно неухоженного человека вперед, на водительское кресло. Удар оказался приличным, но обрюзглое, давно не мытое тело отозвалось не столько болью, сколько вялыми, ставшими в последнее время уже привычными, позывами к чесотке. Глухо простонала сквозь грязный, замусоленный кляп, прикованная к соседней дверце молодая девушка. Её худое, полуобнаженное тело удержал пристегнутый ремень безопасности. В заплаканных, неимоверно усталых глазах на мгновение вспыхнул огонь, но тут же угас, проваливаясь в мутное, окончательно растерявшее краски, существование.

– Какого хрена?! – взревел человек, отлепив свою небритую щеку от некогда белой кожи подголовника и оставив на ней мокрое пятно. С трудом выползая обратно на сидение и расправляя перекрутившийся рукав мятого, давно не стираного пиджака, первым делом бросил взгляд на девушку. Как иначе? Последняя женщина в этом чертовом городе. А раз последняя, значит его! И только его! Потому, что он мэр этого никому не нужного города! И плевать, что нет уже ничего, ни города, ни края, ни страны!

Рефлекторным, скорее уже каким-то животным движением захватил ее покрытую синяками и ссадинами ногу, и болезненно сжал. Девушка отозвалась тихим стоном. Но мужчина этого не замечал, его внимание, как рубильник примитивного агрегата, щелкнуло и переключилось на водителя машины.

– Ты что?! Охринел?!

– Я…, я сейчас, – торопливо залепетал щупленький водитель, поспешно освобождаясь от своего ремня безопасности. – Там что-то есть. Мне надо…

Водитель не договорил, толчком распахнул дверь и вывалился из высокого джипа. В открытый проем ощутимо дохнуло сухим декабрьским холодом. Обнаженная девушка мгновенно покрылась «гусиной кожей». Дверь захлопнулась. Водитель, суетливо приседая, спешно потрусил к покрытым инеем кустам, у разграбленного и наполовину разобранного газетного киоска.

Мэр проводил его презрительным взглядом и повернулся к пленнице. Голова девушки устало привалилась к стеклу, глаза закрыты, по щеке тихонечко сползает одинокая слезинка. Разбитая еще утром, губа изрядно распухла. Некогда длинные, потрясающе красивые, светлые волосы превратились в засаленную, безобразную солому.

Но это зрелище, этот вид последней представительницы женского пола не вызвал у мужчины жалости. На жалость и сострадание эта гора провонявшего сала, в официальном костюме, со значком мэра, уже давно была не способна. В коротком списке чувств, что еще остались в душе этой мерзкой пародии на человека, на первых местах числились властность, жестокость, да животная похоть.

Вот и сейчас, от созерцания измученной пленницы у мэра участилось дыхание, повлажнели губы, рука автоматически потянулась к ширинке. Ну, а как иначе? Вот же она, сидит перед ним, почти полностью обнаженная, мягкая и теплая. Вся такая беззащитная и поэтому доступная. Худые, исцарапанные руки подняты вверх и прикованы к верхней ручке. Это, чтобы не убежала, при случае. И не забывала, чья она собственность.

Мужчина попытался притянуть девушку к себе, но получилось неудобно. Недовольно рыча, он отстегнул ремень безопасности, по-прежнему удерживающий пленницу, но при этом прищемил себе мизинец. Эта вспышка боли на мгновение привела его в чувство. Он что-то вспомнил, и после секундного размышления, повернулся к своему окну. Сальные глазки нашарили водителя, а брови удивленно поползли вверх. Потому, что маленький, щупленький человечек, вот уже десятый год, работающий его личным водителем, стоял на четвереньках под тем самым кустом и что-то нащупывал там, своими дрожащими руками.

– Придурок, мать его! – презрительно процедил человек и собрался снова повернуться к своей забаве. Но в последний момент, то ли что-то заподозрив, то ли, наконец, разглядев, что именно достал из-под куста водитель, судорожно дернулся и истошно заорал.

– Не сметь!!! – короткие пухлые пальцы с грязными ногтями панически задергали ручку двери, но при этом забыли разблокировать замок. Затем последовал удар плечом, за ним второй, но дверь не сдавалась. Наконец беснующиеся руки нащупали нужную клавишу, дверь распахнулась, и мужчина едва не вывалился из салона. Выставив на припорошенный поземкой асфальт ногу, в тяжелом ботинке, приподнялся, опираясь на дверь, да так и застыл, с перекошенным от ненависти ртом. Потому что, маленький щупленький водитель, уже поднявшись на ноги, стоял и блаженно улыбался, держа в руках самый обычный сотовый телефон. Вещь, ставшую запретной в последние полгода. И самое страшное было в том, что экран у этой чертовой, невесть откуда взявшейся под кустом машинки, ярко светился.

– Не сметь, – на этот раз едва слышно выдохнул мэр, обессилено повиснув на распахнутой двери.

А маленький водитель, наконец-то оторвал полные счастья глаза от экрана телефона и абсолютно спокойным голосом произнес:

– Ну, вот и все! Я ухожу! А вы оставайтесь здесь, на этой мертвой земле и дальше. Но прежде чем я уйду, мне надо кое-что сказать, точнее, передать. Вам и этой маленькой богине, которую ты, низменная скотина, превратил в свою подстилку.

Водитель неожиданно перешел на «ты», но мэр этого даже не заметил. Переполненное страхом сознание парализовало восприятие. А маленький человечек, тем временем, продолжал:

– Лиля, – водитель позвал девушку. – Лилия! Открой глаза и ты УВИДИШЬ!

Смутное подозрение тихо зашевелилось в сознании мэра, по-прежнему укрытом липкими, тягучими волнами страха.

– Ну, а тебе, жалкая пародия на человека, – голос водителя зазвучал вновь, заглушая тихий шелест поземки. – Счастливо оставаться. Такие, как ты, не нужны никому и нигде, ни в аду, ни в раю!

Джип ощутимо колыхнулся, затем еще раз и в этот момент девушка отчаянно захрипела. Что-то выбило пробку в сознании мэра, убрав ступор и вернув его к действию. Развернувшись к салону, он увидел, как Лилия каким-то образом сумела забросить правую ногу на переднее пассажирское кресло. И теперь, повиснув на ней, хрипя и неестественно выгибаясь, тянется вытянутой в струнку левой ногой к приборной панели. Взгляд мэра скользнул дальше и успел заметить, как на внезапно ожившем экране навигатора появляется темное, прямоугольное изображение.

Тугой горячий ком спекся в гортани, полностью перекрыв дыхание. Мэр сделал судорожное движение, и в этот момент босая ступня девушки коснулась экрана, накрыв изображение. Две ослепительных вспышки полыхнули почти одновременно, вычеркнув из реальности и девушку, и водителя. Третий человек остался. Он проживет недолго, еще максимум, полминуты, потом его усталое сердце остановится, и грузное тело медленно сползет на холодный асфальт.

Два человека исчезли, оставив третьего в холодном и безжизненном декабре две тысячи неизвестно какого года, от Рождества Христова.

На темном экране небольшого ноутбука тихонечко пульсировало оранжевым цветом короткое сообщение: «Я добралась. Спасибо тебе, Дед. Ты самый лучший. Приходи поскорее». И чуть ниже подписью: «Танечка с конопушками». Эти несколько слов вот уже третий час горели на экране переносного компьютера, медленными, мягкими всполохами едва освещая небольшую тумбочку и стоящую рядом, двуспальную кровать.

Устало раскинувшись на мятой простыне, на кровати спал высокий мужчина. Густая темная шевелюра, усы, борода, достаточно стройная, для неполных тридцати восьми лет, фигура. Сине-черный, добротного покроя, спортивный костюм. Так и не снял, не хватило ни сил, ни желания. Белые, на вид почти новые, кроссовки, прямо здесь, в спальне, у кровати. По-другому нельзя, время ждать не будет. То самое, медленно тающее на экране ноутбука, в правом верхнем углу. Шестнадцать часов, тридцать две минуты, двадцать восьмое августа. Все еще жаркие дни проклятого, и наверняка последнего лета. Другого, скорее всего, уже не будет. Хотя, может и будет, вот только увидит ли его, кто-нибудь?

Где-то под подушкой ожил и сдавленно запиликал мобильник. Мужчина тихонечко застонал, достал разбудившее его устройство, перевернулся на спину и, с трудом разлепляя веки, попытался сосредоточиться на экране. Опять смс-сообщение ниоткуда, без обратного адресата. Лишь подпись будет от имени последнего, доставленного на Дорогу, ребенка. Как они, черт возьми, приходят, эти сообщения? Ведь в стране, да и во всем мире, вот уже полтора месяца, как строжайше запрещено пользоваться мобильными телефонами, коммуникаторами, смартфонами, а так же любого вида, компьютерами. Любое устройство, имеющее экран и способное подключиться к сети интернет, находится вне закона.

В середине июля, когда первая волна шока вроде бы пошла на убыль, власти не только отключили всю сотовую и прочую, беспроводную связь в стране. Они обесточили все серверы и магистральные линии. Во всех школах, интернатах и прочих детских заведениях наглухо опечатали все компьютерные классы. А затем попытались произвести тотальную конфискацию сотовой и компьютерной техники у населения. И если в благополучной Европе и поклоняющейся телевизору Америке все прошло достаточно гладко, то в России это оказалось невозможно. Да и не помогло все это. Ни одна из принятых мер успехом не увенчалась. В конечном итоге, все оказалось бесполезно. По многим причинам, в том числе и из-за таких, как он, этот самый бородач, внимательно вчитывающийся в строчки пришедшего ниоткуда, сообщения.

«Держись Дед! Осталось всего трое! Ты справишься! Сегодня в девять вечера, у бывшего лесосклада, прямо напротив рынка на улице Водопроводной, восьмимесячный Максимка с мамой. Координаты выхода сообщением после встречи. Танечка».

Что происходит? Мужчина, дочитав сообщение, еще несколько секунд смотрел в безжизненный, самостоятельно погасший экран, затем опустил руку и снова закрыл глаза. Еще вчера, а точнее сегодня ночью он вывел семилетнюю Танечку на указанную ею Дорогу. В который раз наблюдал эту чертову вспышку, и опять его усталое сердце рвалось вслед за гаснущим ребенком. Душа исходилась болью, хрипя и захлебываясь безмолвным криком. Чувство невосполнимой потери, тоска и безысходность.

А потом следовал Поцелуй. Тягучее, двухминутное забвение. Начисто стирая боль, он оставлял за собой долго не исчезающее ощущение скрытого смысла происходящего, и каким-то образом придавал сил. Чтобы снова, в который уже раз, встретить очередного ребенка и проводить его никуда. Скольких он уже проводил? Многих. Танечка была сорок первой.

Куда они уходят? Куда?! Рвануть бы за ними, прочь из этого проклятого, никчемного мира. Он пробовал, много раз пробовал, тянул руки к тающему следу, припадал губами, прижимал экран к груди, но тщетно. Дорога открывалась только ребенку.

Вот и сегодня ночью он проводил Танечку, маленькую смешную девочку, с россыпью конопушек на личике. Всю дорогу, пока они благополучно добирались до указанной точки, она щебетала и хихикала, что-то там себе придумывая, во что-то играя. Задавала кучу вопросов, вертелась на кресле, в общем, вела себя как самая настоящая семилетняя девочка. А уже через несколько часов приходит смс от ее имени, и судя по тексту, писал сообщение уже совсем не ребенок, а вполне взрослый человек. И даже очень, так сказать, взрослый. Ибо лесосклад на Водопроводной перестал существовать лет двадцать назад, и сейчас на той территории строймаг со складским ангаром.