Бальтазар уже готовился нанести решающий удар, но на него выскочило сразу несколько Локи в золотых рогатых шлемах, ловко перебрасывающих в жонглёрском азарте свои кинжалы из руки в руку, в том числе и друг другу. Некромант отвлёкся на их компанию, а к архиепископу издали, в окружении чародейского гранённого купола защиты, мчался немолодой Гаспар.
– Ваше высокопреосвященство, – с содроганием в старческом голосе заявил он, рухнув на колени возле понтифика. – Сейчас-сейчас. Энергия перегрузила ваше тело, оно уже не выдерживает. Надо было позаботиться об откатах, но я не знал, что они возможны при применении не своего личного колдовства, а чар артефактов богов! Какое изумительное исследование! Какие знания! Вы один дали науке больше, чем годы кропотливого изучения этих реликвий, – трясущимися руками снимал он одну за другой, избавляя Квинта от перчаток, наплечников, пояса, амулетов и других составляющих его доспехов и облачения.
Лишь когда большая часть реликвий была снята, архиепископ смог сделать хоть какой-то вдох и наконец приоткрыть глаза. Увидеть ничего, кроме ярких бликов, не получилось. Зрачки его из крестообразных вновь сделались человеческими. Постепенно картина прояснялась. Мужчина узрел голубое небо над головой. Квинт лежал на спине почти без сил, практически без сознания. Где-то на грани, готовясь уже покинуть измученное тело, всё ещё терзаемое отёками, конвульсиями, приступами тошноты, головокружения, болью в груди и коликами в животе.
Слух возвращался так же не сразу, как и зрение. В ушах то ощущался звон, затем далёким эхом отголоски творящейся битвы вокруг, то их снова закладывало и опять прорывались внутрь какие-то звуки, среди которых самым отчётливым был голос высвобождавшего его от артефактов Гаспара.
– Я пересоберу доспехи. Я понял теперь, как это работает. Цепь будет замкнута на ключевых точках, а не вся целиком. Это будет прорыв! – заявлял он. – Окончательная победа!
– Нет, нет… артефакты! Я должен был отдать их ангелам, зачем я надел их? Зачем послушал тебя?! – процедил, превозмогая всю боль, Квинт. – Глупый ты старик, запудрил мне мозги! Какая… Какая стерлядь меня укусила… Уй… – морщился он, хватаясь трясущейся рукой со вздутыми и пульсирующими венами за сморщенный в гримасе от боли лоб. – Проклятое могущество затмило всё… Какие сражения? Будь они прокляты, эти боги с их войнами и артефактами! Я нужен не здесь… Я нужен дочери…
– Вам нужен отдых, архиепископ. Потерпите чуть-чуть, скоро всё закончится. Скоро вы свидитесь с ней и больше уже никогда не разлучитесь, – заявлял Гаспар, складывая реликвии в мешок, частично надевая на себя и оттаскивая весьма крупное и тяжёлое тело Квинта.
Со стороны это выглядело почти невозможным. Сухой худощавый старец – кожа да кости, а Квинт плечист, мускулист… Он и в кулачном бою, может, был бы неплох, если б любил подраться. Настоящий воин в облачении первосвященника. Но при такой комплекции он никогда всерьёз не пользовался своей силой. Не боролся на руках, не участвовал в состязаниях. Лишь хорошо питался да следил за здоровьем, уделяя внимание зарядке и разминке, дабы просто держать себя в форме.
Гаспар же явно усилил себя либо снадобьями, будучи алхимиком, либо магией, ведь был при этом ещё и чародеем, но не исключено, что и при помощи пары нацепленных артефактов, способных тоже придать энергии и немыслимой силы. Уж, как старьёвщик, он вполне разбирался, что на какие области способно влиять. Лишь благодаря такому вмешательству иных сил он мог хоть как-то тащить тело архиепископа Виндекса.
