Анфиса ответила схожим взором. Поднялась от архиепископа, за которым ухаживала, делая компрессы, и обнажила лезвия своих орудий, готовая к схватке. Однако между ними возникла ещё одна фигура. Альберт Крэшнер перегородил путь чернокнижнику, из-под чёрной абайи достав таскарскую шпагу.
– Думаете, если я бывший святоша и просто посол, то не владею оружием? – заявил он Бальтазару. – Вы не сдвинетесь с этого места.
– Я даже понятия не имею, кто вы такой, – рявкнул ему Бальтазар, с любопытством разглядывая оппонента. – С хрупкой тоненькой шпагой против такого клинка? Вы, наверное, шутите? – усмехнулся он, показывая полыхающий чёрным огнём Лакримарум.
– Моей шуткой будет лезвие, пронзившее ваш язык. Вы остры на него, но острее ли клинка? – полюбопытствовал Альберт.
Бальтазар начал концентрировать в свободной ладони сгусток чёрных тоненьких молний, вокруг которых вились ещё более мелкие сиреневые искры, но сзади раздался резкий хлопок от удара кнута. Не по нему, не по спине, но по каменному полу часовни. Столь резкий и мощный, что сбил чернокнижнику концентрацию, практически заставил вздрогнуть и обернуться на звук.
– Не смей её трогать, жалкое смертное отродье! – хлестанула ещё раз своим кнутом Нэм, как бы вместе с Альбертом окружив с двух сторон чернокнижника, в то время как по краям прохода располагались деревянные скамейки с косыми спинками. Кто-то из плотников даже позаботился здесь об удобстве слушателей долгих проповедей.
– Да она такая же жалкая смертная, чтоб тебя, – оскалился оглянувшийся некромант.
– Она полубог! – сверкнула глазами Немезида.
– Да? А я полу-дрянь! – заявил Бальтазар. – Хотя нет, погоди-ка. Дрянь я вполне целостная, так что пошла вон отсюда! – С лица его сорвался тёмный волчий силуэт, тянущий за собой сгустки мрака и переливы ночных тусклых сияний, мелкие отростки с крючковатыми когтями и перепончатыми крыльями.
– Лорд некромант, может, всё же договоримся? – раздался голос Альберта Крэшнера. – У меня хорошие связи. Я могу провести вас в Империю под видом пленника, если желаете. Сохраните жизнь моей дочери.
– Да не жизнь я у неё собираюсь забрать, а часы! – повернул Бальтазар вновь к нему голову, но глазами, выглядывая из-за фигуры посла, нашёл девочку. – Ты, Рыжая Бестия! Помнишь видение Хроноса о зарождении мира? Хочу показать его всем драконидам, чтобы перестали считать себя избранным народом и потомками первозмиев! Пусть знают, что они такой же неудачный эксперимент предков эльфов, как минотавры или тэнгу.
– Без Часов Хроноса она потеряет многие свои силы! – подошла сзади ближе к нему Немезида.
– И что теперь?! – развернулся Бальтазар, не желавший из-за слабости Анфисы терять возможность добраться до Люции.
Ловким ударом Нэм резко обвила лезвие обоюдоострого клинка и рванула к себе, выбив его, заставив со звоном отлететь вниз под лавочки с правой стороны. У Бальтазара даже возможности побежать за ним не было: пришлось бы устраивать настоящий бег с препятствиями, перелезать через те самые спинки, при том что эта дама с хлыстом явно продолжит ему мешать.
Он выставил вперёд обе руки и породил поток чёрных переплетающихся лучей, мощно ударивших в Немезиду, образуя маленькие частицы в виде воронов и летучих мышей. Всё, что могла отразить её божественная сущность, разлеталось в стороны и через какое-то время пикировало обратно в неё. Птицы неслись вперёд с вытянутыми клювами, летучие мыши «падали» с заострённым хвостом, сложив крылья, напоминая какие-то метательные клинки.
