…Самолет высился в ночи громадой, отбрасывая горбатую лунную тень. По упавшей аппарели въехала машина, за ней, глухо стуча ботинками, зашли люди. Ирбис крикнул :
– «Все!»
После бесконечного, казалось, времени крякнула с треском, натолкнувшись на края выходного проема, аппарель.
– «Надеть парашюты!»,
– Лангер понял, что скомандовали по-русски. Все устроились вдоль борта. Самолет гудел, вздрагивая. Закрепленная в проходе машина раскачивалась, тонко скрипели рессоры. Загрохотало вокруг и сверху, дернуло. Пол под Лангером подскакивал мелкими толчками. И вдруг тяжесть прошла через подошвы и нагнула плечи … Так продолжалось бесконечно долго.
В иллюминаторы блеснул голубой свет, Лангер приподнялся, Ирбис устало сказал :
– «Оторвались… Теперь только добраться осталось…»
Люди, пришедшие с Лангером, сидели, невидяще глядя перед собой, кто-то спал, опершись головой об автомат, положенный на колени. Лангера охватывал убаюкивавший ровный гул…
– «Луи, не тяните же, говорите, какой сюприз у Вас для меня», – Ангелика взяла Фюрне под руку. «Если вкратце – я решил наудачу послать фото, что мы разыскали вчера, во Франкфурт. И комиссар Йеннингер ответил, что человек, очень похожий на того, кто на фото, там в пятницу был…»
– «Похоже, что Норберту, как самому опытному, дали и самое безнадежное дело.»,
– невесело проговорила Ангелика, задержавшись перед дверью. Фюрне пропустил Ангелику вперед.
– «Вы знаете его?»
– «Луи, я знаю почти всех, кто старше пятидесяти, в полиции. Если не лично, то по делам, которые нам довелось расследовать. А их было столько, что Вы себе и представить не можете. Хотя столько, сколько в нынешнее время навалилось, не было… Нелегко вам всем будет, и это только начало»,– ответила Ангелика, усаживаясь за стол. Фюрне уже раскладывал перед ней документы :
– «Мой запрос…А тут – неофициальный ответ из Полицей-Презииума Франкфурта.»
– «Комиссар не спрашивал, почему мы интересуемся этим человеком?»
– «Он спросил только, имеет ли он отношение к его делу?»
– «Луи, тут надо быть очень осторожными. Ведь если мы скажем, что мы кого-то подозреваем, то, во-первых, с нас потребуют хоть какое-то основания для проведения проверки. С ними у нас, мягко говоря, очень плохо. А, во-вторых, каждый официальный ответ придется прикладывать ко всем бумагам дела. Соответственно, это даст возможность тем, кто нас контролирует, упрекнуть, или даже обвинить, в выборе ложного направления расследования. К счастью, коллега Йеннингер сам все это прекрасно понимает, и нам повезло, что у нас такая поддержка.»
– «Коллега Рамзайер, я по тексту циркулярного сообщения – Вы его как раз читаете, как я вижу – заметил несомненную схожесть обоих преступлений. В обоих случаях действовал человек с явно профессионально выработанными качествами. Я хотел сказать «профессиональный убийца», но это, пока что еще, не совсем так… У нас – убийство, как реконструировано – произошло быстро, убийца не оставил никаких практически следов. Разве что смазанные отпечатки пальцев на ветках деревьев. Там – во Франкфурте – как установил комиссар Йеннингер – все произошло в считанные минуты.»
– «Да, Луи, очень много совпадений…Но отпечатков никаких на месте преступления нет. »
– «..Так вот – я попросил комиссара проверить, не было ли в тот вечер указанного лица. Я послал только фото, никаких персональных данных.»
– «Абсолютно правильно!» , – одобрила Рамзайер.
