Позже, доктор сказал, что это чудо. Что я везучий, раз умудрился выжить после такого удара в смертельно опасное место. Знал бы он, как ошибался…
От резкого удара я рухнул на асфальт. Я ничего не чувствовал, в том числе и боли. Мое тело уже не отзывалось на удары твердых подошв, которые то и дело впечатывались в меня. Я ощущал только, как тошнотворный ком застрял в горле.
А после из меня вырвался крик. Я никогда не думал, что могу так истошно и дико орать. Хотя скорее это был вопль. Вопль отчаяния и беспомощности. Когда на твоих глазах любимого человека насмерть сшибает поезд, а ты не можешь ничего сделать.
Но вместо поезда над Мией склоняется он. Его рука с хищными глазами волка сжимает нож, поднимается в воздух, а потом Мия вздрагивает и замирает. Ее взгляд становится стеклянным, и внутри меня все обрывается…
– Что о нем известно? – спросил я не своим голосом.
С фотографии на меня смотрел волчий оскал, как в ту проклятую ночь. Именно этого зверя я искал последние три года.
– Не обольщайся, Рэй. Его имя – Майк и это все, что удалось о нем узнать. Он поправлял тату на животе, пытаясь скрыть шрам от неравномерного пореза. Как будто он наткнулся на острые края в прошлом. Никаких данных не оставлял и расплачивался наличкой.
– Шрам с правой стороны?
– Кажется, да. Я уточню у Стейси.
– Спасибо, брат, – я положил на стол сто баксов выше заряженного ценника. – Это за информацию. Если он снова появится, то сразу звони мне.
– Забери обратно, – Алекс хотел вернуть деньги, но я уже тянул дверь студии на себя. – Думаешь, это он?
– Возможно, – я перешагнул порог студии. Сегодня, наконец, дело сдвинулось с мертвой точки. Теперь я знал имя убийцы. Его звали Майк.
Глава 7. Хештэг Биполярка
Рэймонд
Стоя в ванной перед зеркалом, я рассматривал ключицу. В некоторых местах еще виднелись корочки, а кое-где контуры стали матовыми на коже. Процесс заживления тату проходил удачно, чего не скажешь о моем внутреннем состоянии.
Эта кровоточащая рана на сердце будет со мною вечно. Никогда не срастется в шрам или грубый рубец.
Но последние три дня я спал спокойно. Второе крыло Мии теперь было со мной, и это ощущение единства дарило покой.
Подсчитав в уме, я прикинул, что не употреблял психотропные средства больше двух недель. Больше двух недель без мескалина, травы и перидола. Мой организм впал в спячку, не требуя ничего взамен.
Глубоко вздохнув, я надел толстовку и отправился на поиски новой работы. После тату-студии в кошельке болталось чуть меньше пятидесяти баксов, поэтому я, как родившийся слепой щенок, тыкался во все вакансии подряд. Сегодня удача была не на моей стороне – я потратил впустую время, чтобы посетить несколько таких же пустых собеседований.
– Мы вам обязательно перезвоним, когда рассмотрим всех кандидатов, – нагло врала уже четвертая девушка на счету, забрасывая резюме в самый дальний конец стола.
Я вышел из офисного здания, пнув табличку с надписью "Осторожно! Скользкий пол", и отправился на парковку. Не знаю, разрешено ли здесь курить, но я облокотился на черный металл машины и достал пачку сигарет. Выпуская дым, глаза задержались на экране телефона.
Отец еще ни в курсе, что меня уволили из ресторана в первый же рабочий день. В противном случае мой мобильник бы уже разрывался от его звонков.
Поиск новой работы оставил пробел в знании социологии, но я не особо расстраивался по этому поводу. Когда у тебя в кармане последние пятьдесят баксов, то мысли о посещении факультатива и прогнозах журналистики в современном обществе отходят на задний план.
