– То есть, ты хочешь сказать, существует кнопка, которая перезапустит чертову вселенную? И ей можно задать любые параметры и даже сделать меня снова молодым?
– Именно, копи, Лихой Уолли! – почтенно ответил Док.
– Не надо этих сокращений, я космический пират старой закалки! – Живущий во дворце, – с издевкой обвел пространство Док.
– И что, черт бы тебя, старого, зануду побрал? Вначале воруешь, потом шикуешь! Ты же знаешь эту историю, парень?
– Да-да, я слышал сотню раз, как вы поживились на подлете к Андромеде, – Хьюго улыбнулся Уолли и продолжил: – Нам бы человека, который сумеет нас доставить в систему Уни.
От смеха Уолли задрожал жилой модуль, едва не посыпались картины, не попадали статуэтки. Смех его слышался не только на станции КИК, но и на другом краю вселенной.
– При всем желании стать снова молодым, но это невозможно парни, – пират задумчиво опустил голову.
– За беспокойство мы заберем у вас, – начала размышлять вслух дочка Уолли, тот выхватил бластер и прицелился в нее.
– Тоже мне забиральщица, а ну закройся!
– Хорошо, папочка!
Хьюго усмехнулся, поймав на себе недоуменные взгляды. Сандра в этот раз явно не чуяла границ, помышляя на полном серьезе забрать корабль у искателей кнопки. Несмотря на годы дружбы, Уолли тоже призадумался над этим, но, вспомнив, на какой таратайке летал Док, понял, что за нее и не выручить пары сотен кредитов. Поэтому за дружескую консультацию он попросил скромный перевод на часы. Док усмехнулся, но не просьбе, а над старым другом, растерявшим прозорливость. Если бы задница пирата не приросла к стулу, то, осмотрев корабль и движок, они бы как минимум увеличили свой капитал, а как максимум выкупили бы целый квартал на станции. Док махнул часами, Уолли скорчил недовольную гримасу.
– Что это за цифры Саймон?
– А то мы и без тебя не знали, что невозможно попасть в Уни!
Хьюго и Сандра оставались недвижимы, наблюдая за великой дружбой.
– Ладно, давай хотя бы… – Уолли заткнулся, Сандра наклонилась и что-то ему прошептала, а когда закончила – старик будто омолодился: его глаза смеялись, а улыбка так и просила назвать его Лихим. – Пятьдесят тысяч кредитов!
– У, – выдохнул Хьюго.
– А на кой ляд тебе пятьдесят тысяч кредитов, милая? – Сандра что-то прошептала, Уолли с горечью вздохнул. – Мог бы ты себе представить, Саймон, что Сандра вместо пиратства будет расхаживать по чертовым ресторанам, пытаясь обобрать моих друзей?
– Мне несложно оплатить ужин крестнице, – улыбнулся Док и, как богач, не думающий о суммах, взмахнул часами. – Да черт ее раздери! Я забыл, что все переводы больше пяти тысяч выполняются с голосового подтверждения Хьюго…
Сандра и Уолли по-семейному нахмурились, а потом засмеялись так, что их услышали и в другой вселенной.
– С каких пор юнец распоряжается твоими деньгами? – издевался Уолли пока не вспомнил, что его деньгами распоряжалась жена, дочь, внук и любимый песик.
– С тех пор, как он проигрался на Марсе, – сухо ответил Хьюго.
– На? На Марсе? Ты не мог долететь до нормального казино? – сквозь смех выдавила Сандра.
– Иногда мужчине нужно просто проиграться на Марсе… – с интонацией некронуарного детектива сумрачно произнес Док. – Так что, Хьюго? Разрешишь ли ты потратить мои деньги на крестницу?
– Разрешаю.
– Поэтому я и люблю тебя, дядюшка Саймон! И корабль твой я бы в жизни и пальцем не тронула, – Сандра напоминала малышку, которой дали заветный леденец, на нее было невозможно злиться.
