Читать онлайн Евгений Дородный - Искательница приключений

Стоило пройтись по этому городу, и в глаза бросалось отсутствие мостовых при двух – и трехэтажных каменных домах, а разреженность воздуха свидетельствовала о (рукотворной) возвышенности, поднимающей эти улицы, эти стены к небу. Каменную кладку дорог здесь заменял привозимый с берега песок: западный горизонт в этих краях принадлежал морю.

Камни зданий скреплялись известью: город заложили в эпоху, в которой не пользовались выделяющим меньше влаги вяжущим веществом. По-прежнему же покатые, с водостоками, крыши заставляли задуматься о дождливом климате, который ничуть не изменился тут, вопреки тому что за минувшие годы на юге материка стало суше и теплее.

По извилистой дороге от южных ворот можно было спуститься к причалам, к которым приставали по потолок трюма груженные строительным материалом суда, равно как и многопалубные обшитые медью транспорты с пехотинцами и офицерами, обученными вести войну на суше и море. Но заходили в порт и корабли с предметами искусства (книгами, скульптурой, живописью), поскольку, несмотря на то что город был скорее обиталищем нацеленных на завоевание умов, культура в нем ставилась едва ли не превыше всего. Настоящим полководцем считался здесь способный зрить в корень теологических, философских и экзистенциальных вопросов наряду с экономико-милитаристическими человек.

Как и следовало ожидать, гордился город своей библиотекой, чьи высеченные из скалы стены поднимались от центральной площади выше любого когда-либо построенного тут здания, и причиной тому был не только тот факт, что в библиотеке нашла себе место военная академия с бесчисленными залами, классами и покоями учеников и учителей. Жители города оставили в прошлом веру в деньги и производство, одновременно с закладкой фундамента в виде насыпи на морском берегу: они тогда уже знали, что мир принадлежит тому, кто владеет и пользуется знанием. А о меньшем, чем о власти над миром основатели города и не помышляли.

Поэтому самые разные предметы-хранители знания, начиная с высушенных на солнце и обожженных на огне глиняных табличек с начертаниями древних и заканчивая увесистыми книгами в переплете из толстой телячьей кожи, написанными уже пером и чернилами, тесно уставляли взмывающие ввысь полки, и почти всегда приходилось пользоваться длинными лестницами, чтобы достать тот или иной экземпляр. А быть библиотекарем тут означало быть уважаемым человеком, на обучение которого уходил не один десяток лет, ведь ожидалось от него больше, чем только знать, в какой секции укрывался искомый источник знания. Требовалось от библиотекаря точное представление обо всем, что собралось здесь, под четырьмя вытесанными в сером камне округлыми куполами.

Широкая площадь у библиотеки не служила местом собраний и тем более ярмарок. К этому едва ли не единственному мощенному щебнем месту относились с благоговением и не поднимали шума на его камнях ни при каких обстоятельствах. Идущему в библиотеку человеку площадь служила тихой заводью, оплотом спокойствия, в котором он оставлял судорожную лихорадку мыслей, с пренебрежением выбрасывал ее из головы. Ни разу за всю историю города не звучала тут речь оратора, и не проводилось никогда народное голосование с целью избрать правителя на суровые времена: площадь была ограждена от страстей, а вместе с ними – от амбиций излишне честолюбивых граждан и полководцев града.

Что касается самих жителей города, то одевались они в плотные одежды, которые силился продуть вездесущий ветер, плотные и крепкие по традиции: их предшественниками были одеяния воинские, а воинским одеяниями следовало служить долго, да еще и защищать своих хозяев от случайного удара. И все же штаны, рубахи, всевозможные виды женских нарядов нельзя было назвать грубыми. Пусть до пестрой цветастости в раскрасках и вычурности в покроях они не доходили, но ткались они и шились из разнообразных полотен, по природе и рукотворным образом окрашенных в мягкие цвета.

Язык горожан отличался грубоватостью и присущей ей особой красотой. Запас слов был большим и позволял многими путями описывать одну и ту же особенность одной и той же вещи, что давало возможность мастерам красноречия и словесности преподносить поистине сочные плоды устной и письменной речи в своих произведениях и выступлениях. Большая же часть граждан, даже из самых низов, читала и писала: их с детства обучили грамоте. Считалось приличествующим в городе знать больше трех языков, то есть хотя бы два иноземных в дополнение к родному, однако слова и выражения других народов, с которыми горожане имели дело, к их языку не приживались. Потомки воинов и строителей, объединенные идеей создания сильного государства, они ревностно следили за чистотой своего исконного наречия.

После захода солнца упорядоченное движение на улицах града продолжалось еще много часов, только ранним утром становилось безлюдно и тихо (шум, крики и гвалт пресекались здесь даже в дневное время, к слову, как проявления низшей природы человека); только стража несла неусыпный дозор по порядку. Городские стражи (часто – совсем молодые люди, только обучающиеся дисциплине, субординации, владению оружием и основам тактики) дневали и ночевали на улицах, подчинялись капитанам районов и служили примером для подражания мальчишкам, в свою очередь взращиваемым на культе воинов и полководцев. Реже – изобретателей-первооткрывателей.

Днем же у каждого было свое дело: с безработицей здесь покончили, считая, что она не только плодила нищету, но и приучала людей не находить себе применения в жизни, а человек без применения – пустышка, вредящая окружающим и себе. Другими словами, великое множество оружейных мастерских, печатных цехов и лабораторий изобретателей работали в городе с самого рассвета (а зачастую еще до зари в них оживали и трудились подмастерья), не говоря уже о простых ремесленниках и деятелях искусства.

Но, чтобы картина не выглядела утопической, нужно сказать, что, как и в любом другом человеческом обществе, случалось тут быть несправедливости. Несправедливости между гражданами и ремесленниками, между пехотинцами и полководцами, между правящими людьми и простыми горожанами, равно как между всеми ними вместе взятыми. Одни несправедливости решались мирно, вторые – кроваво, а третьи так и оставались вопиющими и неразрешенными, в зависимости от противоборствующих в них сил. И хоть целью сего сочинения ставится не разрешение представленных в нем беззаконий, однако одно из них (вкупе с его последствиями) рассматривается им вплотную. Началось все далековато от центра с библиотекой и площадью, ближе к окраинам, в обычном двухэтажном каменном доме, на втором этаже которого размещались жилые комнаты. А на первом…

* * *

– С вас на восемь золотых больше. Руда оказалась лучшего качества, чем я ожидал. Пришлось растопить печь сильнее, и угля на растопку ушло порядочно. Вы должны оплатить его мне.

– Вы не надуете меня.

– Мне незачем обманывать вас, у меня воз работы.

– Он не мешает вам заработать лишних денег на человеке, которого вы не знаете.

– Помилуйте! Я возглавляю союз, в который входят пятеро мастеров и дюжина подмастерий. Нам не нужно, чтобы ваши уста принялись разносить по местам весть, будто мы обманываем искателей приключений.

– Только что вы добились как раз обратного, – пауза. – Аванс у вас есть, вот оставшаяся сумма. Верните оружие.

– Благодарю. Но меч не верну до тех пор, пока не получу плату за уголь. Вам следует покрыть все мои расходы.

– Тогда я забираю меч вместе с деньгами.

– Вы не сделаете этого.

– Почему же?

– Я позову стражу.

– Я позабочусь о том, что вы не выйдете на улицу.

– Я не первый год работаю с искателями приключений и знаю, что вы опасны и без оружия. Я предвидел могущие возникнуть ситуации. Спешу сообщить вам, что могу поднять тревогу, не раскрывая рта. Вам следует знать это до того, как вы наделаете глупостей.

– Вы обманываете меня.

– Вы вынудили меня. Боюсь, вы нажили себе проблемы.

В ту же секунду невысокий человек с крепкими руками беспробудно уснул, а тот, которого он признал опасным, принялся перерывать кузницу.

Опасный человек замер и повернулся, так как порог кузни перешагнули трое закованных в доспехи молодых людей.

– Спокойно, это искатель приключений. Исход схватки с ним неизвестен. Но ведь он понимает, что если тронет нас, то будет иметь дело со стражей всего города?

– Понимаю, – сказал искатель приключений голосом, звучавшим ниже, чем можно было предположить по его внешности. – Все же вам лучше уйти. Вы не получите выговор за упущенного преступника, а я покину город не спеша.

– Мы бы позволили вам уйти. Но кузнец платит за то, чтобы мы бдительнее охраняли его дело.

Поймите правильно, речь идет не о коррупции; любой другой ремесленник заслуживает защиты с нашей стороны. Пока не спутывается с искателями приключений, конфликтов с которыми мы предпочитаем избегать, – пауза. – До той поры, пока у нас есть выбор.

– А выбора у вас нет, и вы погрязли в неприятностях, дадите вы мне уйти или нет.

– Мы потеряем работу, если позволим вам уйти, и рискуем сразиться с вами, если не позволим. Поэтому, почему бы нам…

В этот момент в кузню шагнули еще двое, и соотношение сил переменилось. Пятеро стражей принялись разглядывать искателя приключений, и он знал, что причиной тому было не его дорогое снаряжение, доступное стражам разве что в мечтах да снах.

– Мы можем избежать неприятностей, если вы разбудите кузнеца и на пару с ним расскажете, что между вами произошло, – другим тоном продолжил страж. – Я почти уверен, что не правы вы, и вам придется компенсировать мастеру испуг и потерянное время работы. К слову, для вас эти деньги не имеют большого значения. Но может быть и такое, что ошибся мастер. Тогда он поставит на стол бочонок холодного крепкого пива, который мы вместе с вами с удовольствием разопьем.

– От холодного пива не откажусь. Но вам нельзя пить на посту.

– Мастер не расскажет. Пиво обойдется ему дешевле вызванных по ложной тревоге стражей.

Сразу шестеро воинов ввалились в кузницу, и в помещении стало тесно. «Одиннадцать против одного», – подумал искатель приключений. – «Принимая во внимание уровень их подготовки…»

– Прошу разбудить кузнеца, – сказал страж, старший по званию среди молодых людей.

Искатель приключений посмотрел на неподвижного мастера. И ничего не сделал.

– Разбудите кузнеца. – Ладонь в латной рукавице (как и еще десять таких же) опустилась на рукоять меча. В условиях тесноты короткое лезвие этого оружия обещало быть смертоносным.

Но искатель приключений изучал доспехи блюстителей порядка. Тогда клинки с лязгом покинули гнезда.

«Они догадались, что за мной не стоит группа таких же отчаянных, как я сам. Что у меня не подписан договор с новым влиятельным работодателем, который может заступиться за меня. Они убьют меня, а прежде сделают одно отвратительное дело».

Тут взгляд искателя приключений упал, наконец, на знакомые ему ножны, и это определило его дальнейшие действия.

– Я сдаюсь, – сказал он, опустил голову и сделал шаг назад и чуть в сторону, по направлению к столу с мечом. Слух подсказал ему, что с улицы в кузницу уже протискивались еще двое воинов.

«Слишком много, чтобы обездвижить всех одним ударом».

– Нам нужно, чтобы вы разбудили кузнеца. Только-то и всего.