– Все мы в чем-то виноваты.
– Ты так говоришь, потому что твои родители тогда погибли, а ты осталась жива?
– Я так говорю, потому что жизнь коротка, смертна и ничтожна.
– Ты злишься, не знаю только на что, но в любом случае тебе не стоит говорить такое мне, ведь я не виновата в твоей злости, и вообще, – она поднялась с земли, – нам пора идти…
***
– Что ты любишь больше всего на свете? – вопрос внезапно появился в голове Алекто и тут же сорвался с губ. Амелия посмотрела на нее долгим взглядом. Они прошли уже полпути до больницы, но не обменялись ни словечком, поэтому таким странным и неожиданным показался ей этот вопрос. Она еще немного подумала и посмотрела на собеседницу, чтобы убедиться, что вопрос не был риторическим. Но Алекто не смотрела на дорогу, она смотрела в глаза сестре.
– Что ты любишь больше всего на свете? – повторила она, но, не дождавшись ответа, отвернулась. Вновь повисла тишина, они прошли еще немного, когда вдруг Амелия засмеялась. От неожиданности Алекто вздрогнула.
– Я подумала кое о чем, – отвечала Амелия на вопрос, которого Алекто не собиралась задавать, – знаешь, люди постоянно чего-то бояться, иногда даже самих себя.
– Я не понимаю, – улыбнулась почему-то Алекто.
– Это не страшно, – Амелия взяла ее за руку, – нам туда, – и они завернули за угол.
***
Гермес медленно прошел в зал собраний. Пожалуй, сегодня здесь собрались все, кто только мог пожаловать. Он хмыкнул, подумав, что все они собрались здесь ради всего лишь одной девушки. Бог торговли быстро прошел на свое место, не желая вступать в долгие разговоры с богами, он, как и все его поклонники, был человеком покупки и продажи, и общался исключительно ради этого до того момента, как стал наставником фурии, которая хотя и надоедала, но была очень забавной, по его мнению.
– И что за глупая затея, – заговорил с ним бог, сидевший рядом, – собирать слушание ради одной единственной девчонки?!
– Ты все еще не понимаешь уникальность данного случая, Посейдон? – прогремел голос совсем рядом. Вокруг все затихли, прислушиваясь. Обладателя этого голоса пока никто не видел, но все знали, чей он, и что через несколько минут на своем троне появиться бог богов – Зевс- громовержец. Его появление ждали с трепетом и нетерпением, как можно быстрее избавляясь от ненужных мыслей, что копились в голове. Стоило ему появиться, как все начинали молчать, так как говорить было бессмысленно с тем, кто читает чужие мысли. За эту его способность многие недолюбливали его, трудно было что-то скрыть или спрятать, все рано или поздно появлялось на свет. И если мысли богов были не по душе громовержцу, незамедлительно приходило наказание.
Вскоре появился Зевс, он величественно сел на свой трон, отбросив в сторону полы длинной накидки, отложив в сторону молнии, бог сурово оглядел присутствующих и вдруг улыбнулся.
– Вам всем хочется поскорее узнать, зачем я вас собрал здесь? – На этот вопрос никто не ответил, в зале воцарилась тишина.– Ну, раз вам так не терпится, я хочу попросить Гермеса объяснить цель нашего собрания, – и, сказав это, он откинулся в кресле, выбивая дробь по столу.
Гермес, глубоко вздохнув, поднялся со своего места.
– Многие еще не знают историю последней фурии, хотя каждый, наверно, слышал о ней. Восемнадцать лет назад… – в зале кто-то хихикнул.
– Да, – Зевс повернул голову в сторону Гебы, богини юности, – это очень мало по сравнению с нашим возрастом, но это не является поводом для смеха.
