– Приветствую тебя, последняя из фурий, – весело сказал он, склонившись к земле, – я рад видеть тебя, за твое здоровье, – он опрокинул бокал в свое необъятное горло.
– Что за миссия? – Эринния сразу перешла к делу, откинув в сторону всякую мишуру.
– Ну, вот, миссия, миссия, – огорчился он, – а может, я с тобой поговорить хочу, посмотреть на тебя.
– Не могу разделить твои чувства, – жестко отрезала она, – ну?
– А знаешь, ты хорошенькая, – он заглянул под капюшон, разглядев зеленые глаза мстительницы. Она отшатнулась в сторону, на что все, кто был в пещере, громко захохотали. Девушка со злобой и быстротой молнии выхватила меч, направив его на бога.
– Хм, – Дионис с улыбкой провел кончиком пальца по острию ножа, – что же злит тебя? Мой прием или я сам?
– В вине, – хладнокровно ответила фурия, – тоска ищет облегчения, малодушие – храбрости, нерешительность – уверенности, печаль – радости, а находит лишь погибель.
– О, так вот оно что, – захохотал бог виноделия, – даже у тебя есть великодушие, скрытое под обломками холодного камня гордыни?!?
Он приблизился на столько, что меч оказался в миллиметре от его горла.
– Хочешь убить меня, извини, – он выхватил меч из ее рук, – я бессмертен.
– Ты, – громко прокричала обезоруженная девушка, – смертен, ты живешь лишь в умах людей, стоит им забыть о тебе, и ты исчезнешь!
– Увы! – Дионис вернул ей меч, – вино никогда не перестанет быть тем, в чем трус ищет защиты, а слабый – силы. А погибнет так или иначе каждый из нас, это лишь вопрос времени. Одних убьет вино, других война, третьих страхи и грехи, и даже от рук Афродиты падет не мало, – он был готов продолжать список причин до бесконечности, но его перебила черная мстительница:
– Да… вино развязывает язык, но я здесь не за этим, я здесь не для того, чтобы слушать твои речи, а для того чтобы выполнять свою миссию.
– Наказание? Ты это хотела сказать? – улыбнулся Дионис, довольный тем, что взял фурию за больное, тем самым отомстив за то, что она не дала ему договорить.
Фурия скрипнула зубами, мышцы ее лица напряглись, и если бы не было капюшона, то многие бы увидели злобный взгляд изумрудных глаз:
– Да, мое наказание.
– Так-то лучше, – улыбка исчезла с его лица, – идем.
Он повел ее за собой в отдельную комнату, здесь стоял диван. Никаких столов и стульев, только диван. Это не было кабинетом. Да, здесь был только диван, на котором сразу же разлегся бог, обдумывая то, как бы объяснить фурии всю суть дела.
– Я так понимаю, ты даже не знаешь, куда меня послать?
Он ей не ответил, так как в это время в комнату ворвался один из пьяных гостей:
– Дионис, ты скоро? – по-дружески усмехнулся он.
Бог на этот вопрос принял вид рассвирепевшего льва. Он вмиг оказался рядом с мужчиной, вцепившись в него руками и приподняв над землей.
– Кто?! – его голос громыхал, – кто позволил обращаться ко мне на «ты»?
В эту минуту вряд ли кто-нибудь признал бы в нем беззаботного бога веселья. Он был страшен на столько, что даже бессердечная фурия вздрогнула. В комнату вбежали еще двое и впопыхах увели перепуганного беднягу. Дионис все еще стоял, злобно озираясь вокруг, а потом, как будто что-то вспомнив, вернулся на место, не сводя глаз с мстительницы.
– Раз я первый из семи богов, что будут давать тебе указания, объясню, в общем, что ты должна делать. Тебе, наверно, известно, что у людей много страстей, но существуют основные семь, на которых держаться остальные. Ты найдешь семь человек, которые заражены этими страстями, они живут ими, а порой и передают другим. В любом случае, они опасны, поэтому ты должна их наказать.
