— О-о-о, Раннитар, — пропела стихийница, которая все еще стояла тут же, рядом. — Ты спас бедняжку? Она бы точно погибла там…
Она в упор смотрела на меня, и по взгляду я догадалась: она тоже в курсе того, кто я.
— Да ерунда, — Ран перебил однокурсницу и, приобняв ее за талию, повел за собой к выходу. Он даже обращался не ко мне: — Кора — сестра друга. Разве я мог поступить по-другому?
Вот, кто я для него. Сестра друга. Навязанная директором повинность.
Наверное, я еще не успела отрастить достаточно толстую кожу, потому что стало так больно, словно огонь снова обжег меня. Даже больнее, пожалуй…
9. Глава 9. Вполне сносная жизнь
Тот вечер мне не пришлось проводить в одиночестве — родители, взволнованные произошедшим, примчались в Академию, чтобы проведать нас. Вообще, это не разрешается, но в виде исключения позволили.
Мы все вместе разместились у Фроста — у него, как у старшекурсника, была самая большая и уютная комнатка, но когда все члены семейства Флогис расселись на кровати и креслах, а кое-кто даже на подоконнике, то она сразу показалась маленькой и тесной. Семейные посиделки, как всегда, превратились в спор — кто кого сильнее, храбрее и умнее. Ничего нового. Брида описала спасение меня и Рана так, словно мы только ей и обязаны жизнью. Хотя, если хорошенько разобраться, так оно и есть…
Я, как обычно, молчала, мне, в общем-то, рассказать было не о чем. Разве что…
— А я рубанула по стрекательному щупальцу полиписа, — робко вставила я реплику.
— Ого! — порадовался папа, кажется, даже искренне. — Отрубила?
— Не-а… Меч был деревянный. Мы с Раннитаром тренировались, когда все началось.
И несмотря на то, что братья и сестры снисходительно заулыбались, представляя меня, размахивающую деревянным мечом, отец был впечатлен.
— Ты меня радуешь, Кора. И я, видно, был прав, когда попросил Молинара, чтобы его сын подтянул тебя по мечевому бою. Мальчишка молодец, да?
— Ага, — тут же встрял Димер. — Видел бы ты, какими глазами наша Корявка на него смотрит. А ведь ее судьба — сидеть в старых девах, по другому-то не получится…
— Перестань! — резко перебила его мама.
Я почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Ну почему Димер всегда такой невыносимо мерзкий? Очень хотелось уйти, но я пересилила себя и осталась — раз уж твердо решила быть сильной, то надо начинать прямо сейчас.
Эти первые дни в Академии я потом еще не раз вспоминала. Как мне было страшно и грустно, как меня штормило от надежды на то, что все будет хорошо, до полного отчаяния. Теперь я точно знаю, если не сдаваться и продолжать идти вперед хотя бы крошечными шагами, то рано или поздно все наладится. В моем случае — поздно. Но самым страшным, как я теперь понимаю, было пережить эти два дня, потому я их и запомнила в таких подробностях.
Следующий день — третий день в Академии — встретил меня туманным холодным рассветом, так что я даже надела накидку, отправляясь в учебный корпус. Рядом со мной на занятия спешили мои однокурсники — туман скрадывал шаги, и казалось, что меня сопровождают тени. Вернее, это я была тенью, потому что они шли парочками и группами, а я одна.
Первое занятие в этом году сделали общим для всех стихийников. Нас разместили в большой аудитории для вводной лекции. На партах уже лежали комплекты учебников и листы для записи. Я присела с краю, стараясь не привлекать к себе внимания, но после того, как Вика наказали, другие больше не осмеливались открыто задирать меня. Да еще в присутствии преподавателя.
